Порочная луна
Шрифт:
32
Я провел три ночи в этой камере и, наконец, начинаю привыкать к своей новой реальности. Не скажу, что это не было приспособлением, но, узнав больше о том, кто я такой, я во многом изменил свое мышление и обратил вспять десятилетие идеологической обработки. Теперь я понимаю, что оборотни не такие монстры, какими я их считал. Они больше
Показательный пример: Эйвери Кесслер. Моя пара. Теперь, когда мы поменялись ролями, у нее были все возможности быть такой же жестокой и холодной по отношению к ней, как я, но это не так. Вместо этого она отвечала на мои вопросы; помогала мне понять, кто я такой, и культуру оборотней в целом. В свою очередь, я рассказал ей все, что знаю о Гильдии. Я предложил помочь им уладить конфликт, но она продолжает отгораживаться от меня, настаивая, что другие никогда бы на это не пошли. Она по-прежнему мне не доверяет.
Думаю, я не могу ее винить. Я бы тоже не доверял себе, если бы поменялись ролями. Тем не менее, если бы она просто дала мне шанс и позволила получить доступ к компьютеру, я мог бы подорвать деятельность Гильдии, чтобы выиграть нам время во всем разобраться. Мой отец не силен в технологиях, так что держу пари, он не предпринял никаких шагов, чтобы исключить меня из систем Гильдии. И даже если бы он захотел, у него не было бы такой возможности — по крайней мере, в ближайшее время, и не без капитального перестроения всего. Преимущество того, что я был человеком за кулисами, который настраивал наши учетные записи, коммуникации и безопасность, заключается в том, что я оставил черный ход, чтобы войти внутрь на случай, если что-то когда-нибудь случится, и я потеряю доступ.
Я никогда не предполагал, что это будет что-то совсем подобное этому, но вот мы здесь.
Если бы у нас было больше времени, то, возможно, мы смогли бы договориться о мире. Я буду первым, кто признает, что Джонатан Нокс — упрямый мудак, но если бы ему все объяснили так, как это мне, тогда он должен был бы прозреть. Я имею в виду, что этот человек вырастил меня. В глубине души он все еще должен заботиться обо мне в каком-то качестве, и если бы я мог просто поговорить с ним, тогда, возможно, я смог бы помочь ему увидеть вещи моими глазами. Это не обязательно должно заканчиваться насилием. Этого уже было достаточно.
Я как раз доедаю протеиновый батончик из заначки, которую Эйвери оставила здесь, когда внезапное ощущение тепла разливается в моей груди, за мгновение до того, как я слышу звук открывающейся двери камеры. Я знаю, что это она, еще до того, как она входит в комнату — и потому, что она единственная, кто спускался сюда, чтобы повидаться со мной с тех пор, как я был заперт, и потому, что я начал осознавать, что могу просто чувствовать, когда она рядом.
Это должно быть что-то от волка или какой-то аспект нашей супружеской связи. Она ответила на все мои вопросы о суженых, но у меня все еще такое чувство, что она рассказывает мне не всю историю, особенно когда дело доходит до ее заявлений о том, что связь просто исчезнет, если мы не укусим
Я вскакиваю со стула, когда дверь распахивается, чувствуя странное тянущее ощущение в груди, как только мы с Эйвери встречаемся взглядами. Она сказала, что это тоже связь, но я почти уверен, что мои волчьи инстинкты — не единственное, из-за чего мне хочется сорвать с нее одежду, как только я ее увижу. Моя одержимость Луной началась в тот первый день, когда я увидел ее, и, несмотря на обстоятельства, нет никаких признаков того, что она прекратится в ближайшее время.
Я, должно быть, какой-то мазохист, учитывая, как сильно я жажду эту девушку, доводящую меня до грани безумия.
Ее губы изгибаются в застенчивой улыбке, когда она переступает порог, затем отходит в сторону, пропуская миниатюрную брюнетку внутрь вслед за ней. Поскольку Эйвери никогда раньше никого сюда с собой не приводила, я немедленно настороже. Я быстро оцениваю внешность незнакомки, занося в каталог все, начиная с ее темных волнистых волос, собранных сзади в неряшливый пучок, и заканчивая шрамом на левой стороне лица, идущим от лба к виску. У нее темно-бронзовый цвет лица, похожий на мой собственный, и хотя она небольшого роста, я научился никого не недооценивать из-за их габаритов.
— Это моя подруга Слоан, — представляет ее Эйвери, указывая на стоящую рядом с ней.
Девушка останавливается как вкопанная в тот момент, когда ее поразительные зеленые глаза встречаются с моими, застывая в дверном проеме.
— Ты, — выдыхает она, уставившись на меня так, словно только что увидела привидение.
Эйвери в замешательстве морщит носик, хмурит брови, переводя взгляд с меня на нее.
— Вы двое знаете друг друга? — спрашивает она неуверенно.
Я качаю головой, хотя что-то в этой девушке действительно кажется странно знакомым.
— Мне снились сны о нем, — заявляет Слоан, ее широко раскрытые глаза все еще устремлены на меня.
Эйвери резко поворачивает голову и изумленно смотрит на подругу.
— Видения? — нетерпеливо спрашивает она.
Слоан закусывает губу, кивает и поворачивается к Эйвери.
— Да, уже пару недель. Я думаю, наконец-то стало понятно, почему я встречаюсь с ним, ведь он твоя пара…
— Э-э, кто-нибудь хочет ввести меня в курс дела? — вмешиваюсь я, совершенно сбитый с толку всем этим обменом репликами.
Эйвери снова переводит взгляд на меня, кривя губы в ухмылке.
— Слоан немного экстрасенс, — сообщает она. — Это передается по наследству от ее семьи.
— Тем не менее, я все еще осваиваюсь с этим, — исправляется Слоан. — Мой дар поступил всего несколько месяцев назад, и по-настоящему начал действовать только тогда, когда я сблизилась со своей парой.
Я медленно киваю, переваривая эту новую крупицу информации. Несколько дней назад разговоры об экстрасенсорных способностях, возможно, показались бы мне тревожными, но на данный момент, какую еще странную, сверхъестественную вещь можно добавить к этой куче?