Порочная любовь
Шрифт:
Отец ни в чем не ограничивал пытливую натуру Рэма, из-за которой тот постоянно попадал в авантюры и передряги. Бывший лорд Рэмскар был джентльменом старой формации, он считал, что для мужчины любовные утехи – занятие естественное и необходимое, в то время как трепетную благовоспитанную даму следует оберегать от греховных порывов и низменных желаний. С этим мнением Рэмскар был категорически не согласен, потому как, скажем прямо, женщин любил, и даже слишком. И если молоденькая барышня хочет разделить с ним греховный порыв, то он не настолько жесток, чтобы отказать ей в удовольствии! Рэмскар не хотел неуважительно отзываться о мертвых, но его отец никогда не понимал женщин. И это
– Мередит, это Одра погибла при пожаре, а не ты. – Рэм досадливо поморщился, когда у нее на глаза навернулись слезы. Он с раздражением почесал затылок. – Я не смог заменить тебе отца с матерью. Вместо участия я проявлял к тебе сочувствие. Ты не заслуживаешь участи старой девы, любимая моя сестра. Ты должна танцевать на балах и флиртовать с джентльменами.
– Ты только взгляни на меня, брат! – воскликнула она, подходя ближе, чтобы он смог разглядеть ее лицо. – Взгляни на меня не сквозь туманную пелену прошлого, рассмотри суровую правду настоящего в угасающем свете дня.
Она повернула голову влево, демонстрируя свои шрамы, большая часть щеки была изуродована, и бугристая, с твердой коркой, розоватая кожа выделялась на бледном лице. Шрамы начинались у изящной скулы и исчезали за тонкой линией подбородка. На шее шрамов было еще больше, они прятались под высоким воротничком. Мередит круглый год ходила в нарядах с длинными рукавами, поэтому Рэмскар точно даже не знал, какие увечья таятся под одеждой. Говорить об этом сестра отказывалась.
Граф погладил рукой ее щеку, провел большим пальцем по изуродованной плоти.
– У каждого человека есть шрамы, Мередит. Просто у тебя они более заметны. Для меня ты все так же прекрасна.
Она зажмурилась, словно его комплименты причиняли ей боль.
– Беда в том, что так думаешь только ты, Рэм. Я сомневаюсь, что какой-нибудь джентльмен на улице или на балу отнесется к моему виду столь же великодушно и поведет себя так же благородно. Или что какая-нибудь светская дама посмотрит на меня с завистью.
Из года в год продолжалось одно и то же. Рэмскар увещевал Мередит выйти в свет, но она отвергала все его доводы. И после долгих дебатов и слез он уступал ее страхам. Так пролетели одиннадцать лет. Рэм зная, что может пройти еще столько же, но ее ответ останется прежним.
– Пойдем со мной к лорду и леди Паунинг. Они наши друзья. Там никто не осмелится…
– Что? Жалеть меня? Смотреть на мое обезображенное лицо?
С грустью, от которой у него все переворачивалось внутри, Мередит покачала головой – окончательное решение она уже приняла.
– Ты хороший брат, Рэм. Самый лучший. Но я уже привыкла жить затворницей. Тебе пора бы уже смириться, как это сделала я.
Она была его единственной родней. Рэмскара раздирали противоречия. С одной стороны, ему ненавистна была сама мысль о том, чтобы причинить Мередит боль. В то же время он твердо верил, что если не приложит все усилия для того, чтобы выманить ее из Свенкотта, и она еще хотя бы год просидит взаперти, это будет иметь непоправимые последствия. Обычно он приезжал в это сельское имение ненадолго. Их семье принадлежало несколько домов, и их нельзя было оставлять без присмотра. Да и в Лондоне он предпочитал задерживаться на более длительный срок, ведь там ждали друзья и море развлечений.
Однако у него были еще и другие, эгоистичные и менее благородные побуждения, о которых он предпочел не рассказывать Мередит. Ему нужно было с ходу заручиться ее согласием и как можно скорее умчаться назад, в Лондон.
Два дня назад он получил довольно резкое послание от дамы сердца, с нетерпением ожидавшей его возвращения в столицу. Мисс Анжелина
Мисс Грасси не знала, что у графа Рэмскара есть сестра, – и детали личной жизни любовниц обычно не посвящают. Его немного раздражало, что Анжелина считает, будто полностью поработила его и он готов примчаться по первому зову.
Его друг, Эверод, наверняка посоветовал бы предложить этой возомнившей о себе невесть что девчонке идти на все четыре стороны и искать любовника посговорчивее. Несмотря на глупые угрозы, Рэмскар с удивлением отметил, что не хочет резко рвать с ней отношения. Анжелина была очень привлекательной спутницей, скрашивающей его досуг как в гостиной, так и в спальне. Она была первой его любовницей, отношения с которой длились уже несколько лет, и визит в Свенкотт помешал ему в полной мере наслаждаться своей удачей.
Рэмскар вздохнул. Анжелине придется подождать. Мередит слишком много значила для него, чтобы обречь ее на тоску и одиночество.
– Помнишь моего друга Солити? Много лет назад он напился и объявил во всеуслышание, что до сорока лет не женится. Прошлым летом он сорвался и буквально помчался с будущей герцогиней в Гретна-Грин. Никогда прежде я не видел, чтобы мужчина был настолько без ума от жены и с такой радостью сковывал себя узами брака. – Он старательно не обращал внимания на слабый укол зависти к семейному счастью друга. – Солити и не догадывался, что ему уготовано судьбой. То же самое и с тобой, Мередит. Давай поедем сегодня к Паунингам!
Рэм взял сестру за руку и исполнил несколько зажигательных па в стиле народных танцев. Мередит прыснула. Воодушевленный тем, что лед удалось растопить, он продолжил наступление:
– Представь, что наш сегодняшний выход – это первый шаг к избавлению от оков, в которые ты сама себя заключила. Позволь мне показать тебе мир.
Рэмскар ехал в поместье Паунингов один.
«Почему ты так жесток ко мне, Рэм? Лучше бы я погибла при пожаре!»
Граф до сих пор слышал сдавленные всхлипы Мередит, и идея провести вечер в гостях уже не казалась ему такой уж привлекательной. Настроение у него испортилось, ссора с сестрой не давала покоя. Рэм надеялся, что нескольких часов в хорошей компании хватит, чтобы вернуть прежнее расположение духа. Стычка с Мередит была исключительно его виной. Он слишком сильно на нее надавил, чересчур резко подтолкнул. И хотя действовал он исключительно с благородными намерениями, столь мощный натиск поверг осторожную, замкнутую сестру в шок. Рэм был уверен, что, будь у него больше времени, он бы выманил сестру из ее раковины.
Но Анжелина Грасси не станет ждать вечно.
От досады он скрипнул зубами. Похоже, все дамы, встречающиеся ему на жизненном пути, не сговариваясь решили держать его в постоянном напряжении, усмиряя плоть. Однако эти переживания никак не отразились на его лице.
– Лорд Рэмскар, какая честь! – тепло приветствовал его лорд Паунинг и заключил в объятия, словно близкого друга. Это был статный джентльмен лет пятидесяти пяти. Маркиз обладал довольно густыми бровями, чего не скажешь о растительности на голове. Он радостно потер руки, и Рэм почувствовал, как энергия этого человека помимо воли передается и ему. – Я только за завтраком говорил жене, что прошло уже девять месяцев, с тех пор как глубокоуважаемые соседи почтили нас своим визитом.