Порочное искушение
Шрифт:
Я удивляюсь, чувствуя, как под веками наворачиваются слезы от его терпения. В конце концов, он нанял меня для выполнения работы, и у него есть достаточно времени, чтобы помочь приспособиться мне к этой новой работе. Не могу представить, чтобы все работодатели были такими.
Габриэль оставляет меня на кухне, а я отправляюсь наверх. Это моя первая ночь вдали от дома, и я встаю у окна, любуясь видом на передний двор. Полумесячная подъездная дорожка перед домом сейчас пуста, гравий ровный. Дорожка ведет к кустам деревьев, отгораживая дом от дороги, от всех, кто может проехать мимо. Я чувствую умиротворение от того, что дом спрятан, и опускаю занавеску.
Увидев ее, я еще больше поблагодарила Габриэля за то, что он выделил мне именно эту комнату. Здесь есть большой душ и ванна на когтистых ножках, и я иду к шкафу, где ранее распаковывала свои туалетные принадлежности, и нахожу флакон жасминового масла для ванны. Я включаю горячую воду, наливаю в нее щедрое количество масла и вздыхаю, когда ароматный запах начинает заполнять ванную, а воздух становится теплым от воды.
Я запираю дверь и опускаюсь в ванную. Я знаю, что поступаю глупо, Габриэль вряд ли войдет в мою комнату без приглашения, тем более в ванную, и никто другой тоже не заглянет сюда случайно, тем более что дети скоро лягут спать. Но запертые двери между мной и остальным домом наконец-то позволяют напряжению вытечь из моих мышц, только так я могу чувствовать себя комфортно, находясь обнаженной и открытой в доме, где живут почти незнакомые люди. Несмотря на это, мне приходится активно отгонять мысли, которые пытаются нахлынуть: ощущение нежеланных рук на моей коже, горячего дыхания и грубой щетины на лице, прикосновения пальцев там, где их не ждали. Воспоминания нахлынули, угрожая задушить меня, заставить бежать из ванной и свернуться в клубок на кровати, но я делаю медленный, глубокий вдох, пытаясь успокоиться.
Я сосредотачиваюсь на шелковистом тепле воды на моей коже, запахе жасмина, приятном тепле вокруг меня, укутывающем меня, как одеяло. Я откидываю голову назад, прижимаясь затылком к прохладному фарфору, ощущая его твердую форму, и перебираю все эти ощущения до тех пор, пока плохие воспоминания не уходят обратно в непроглядную тьму, где они всегда поджидают меня, и я чувствую, что снова могу наслаждаться ванной.
Когда я наконец выхожу, я чувствую себя спокойнее. Я надеваю мягкие пижамные штаны и рубашку с длинными рукавами, отпираю дверь и скольжу в кровать. Рядом со мной в ящике тумбочки лежит маленький оранжевый флакончик с рецептом. Я достаю его и смотрю на крошечные белые таблетки внутри.
Мне не очень нравится принимать снотворное, которое мне прописали. Сон, в который они меня погружают, очень странный: я совершенно бесчувственна, пока не просыпаюсь, без всяких снов, не только плохих. Когда я просыпаюсь, я всегда чувствую себя немного вялой, как будто выхожу из наркозного сна. Но я не хочу, чтобы мне снились кошмары. Я уже просыпалась от них с плачем и даже криком, и могу только представить, что подумает Габриэль, если это случится. Скорее всего, он отправит меня обратно домой, и все шансы на то, что эта работа сработает, закончатся. Он будет в ярости, что я не предупредила его, и на этом все закончится.
От одной этой мысли у меня защемило в груди. Мысль о том, что я уже вернусь домой и буду вынуждена подчиниться любому решению отца, вызывает панику в моей крови. Поэтому я наливаю стакан воды из крытого кувшина, стоящего рядом с кроватью, и вытряхиваю одну из крошечных таблеток на ладонь, быстро проглатывая ее.
Действие препарата длится всего несколько мгновений. Я скольжу под одеяло, погружаясь в мягкую подушку под головой, и погружаюсь в темный сон без сновидений.
8
БЕЛЛА
Когда звонит будильник, я просыпаюсь так резко, что мне требуется минута, чтобы вспомнить, где я и почему я здесь. Я смотрю на будильник, понимая, что уже несколько раз нажимала на кнопку "отбой", и вспоминаю, что поставила его на шесть тридцать, а сейчас уже десять минут восьмого. Габриэль сказал, что Дэнни и Сесилия просыпаются около восьми или чуть позже, и я откидываю одеяло, и вся сонливость от снотворного мгновенно исчезает, когда я вскакиваю, паникуя, что опоздаю к началу своего первого дня.
Я надеваю джинсы и свободную рубашку с длинными рукавами, закручиваю волосы в пучок на макушке, а затем иду в ванную, чтобы умыть лицо, почистить зубы и быстро нанести увлажняющий крем. Это самый быстрый из возможных вариантов моей утренней рутины, и я выбегаю из своей комнаты, как только все закончено, и спешу в комнаты Сесилии и Дэнни. Сначала я стучу в дверь Сесилии, и через секунду она открывает ее, уже одетая, с розовым цветом лица и заплетенными волосами. Она смотрит на меня пристально, с выражением, слишком резким для девочки ее возраста.
— Ты ведь выспалась, да? — Спрашивает она, быстро окидывая взглядом мою одежду и волосы.
Совершенно ясно, что я не собираюсь ничего с ней делать, и у меня такое чувство, что она будет уважать меня еще больше, если я не буду пытаться.
— Возможно, — признаю я, и на лице Сесилии появляется самая маленькая из улыбок.
— Ты ведь не привыкла рано вставать, правда? — Она скрещивает руки на своей бледно-розовой рубашке, как будто проводит собеседование на должность, которую я уже получила. Но я подыгрываю ей, потому что есть часть должности няни, которой у меня еще нет, — часть, где дети, о которых мне поручено заботиться, действительно любят меня и рады моему присутствию.
— Я нет. — Я прислоняюсь к двери и слегка улыбаюсь ей. — Обычно я встаю довольно поздно. Но теперь, когда я здесь, чтобы заботиться о вас двоих, мне просто нужно привыкнуть к этому.
Сесилия слегка кивает, как бы принимая мои объяснения.
— Я не люблю спать. Я люблю утро, — твердо заявляет она. — А вот Дэнни — нет. Он каждый день жалуется, когда встает в школу.
— А сейчас он спит? — Спрашиваю я, и Сесилия пожимает плечами.
— Возможно. Но мы должны спуститься к завтраку. Агнес начинает ворчать, если мы оставляем еду холодной.
Она протискивается мимо меня из комнаты, и я следую за ней в комнату Дэнни, где она стучит в дверь.
— Дэнни! Поторопись! — Настаивает она, и через несколько ударов дверь распахивается, и Дэнни высовывает голову. В одной руке у него игрушечная машинка, волосы дико торчат вверх, и он все еще в пижаме.
По правде говоря, я не знаю, как заботиться о детях. Все это для меня в новинку. Поэтому я просто следую инстинкту.
— Завтрак уже почти готов, — говорю я Дэнни, чуть шире распахивая дверь. — Почему бы нам не выбрать что-нибудь для тебя, а потом мы пойдем узнаем, что Агнес приготовила для нас сегодня утром?