Порочные забавы

Деверо Зара

– Ох! Ох! Ой! – закричала Анна. – Я улетаю! О Боже!

Адам догадался, что она умчалась в безвоздушное пространство, и начал мастурбировать так, что побагровел от натуги. Он уже не властвовал над своими эмоциями, ахи и охи Анны перешли в сладострастные стоны – и в тот же миг он кончил.

Густая тяжелая капля кремовой спермы вылетела из ствола пениса, за ней – вторая, потом и третья. И вот семя хлынуло из него струей, пачкая ему руку и одежду и образуя на полу лужу. Ноги Адама подкосились, он рухнул в кресло. А его петушок все еще продолжал трясти своим красным гребешком, не желая успокаиваться. Адам погладил себя по мошонке, сожалея, что это не сделали за него его новые ассистентки. Он блаженно улыбнулся, представив, как Келли отдается

ему, сидя на компьютерном столе, и залился счастливым смехом, увидев мысленным взором другую чудную картину – свое совокупление с Джудит среди старинных фолиантов.

Словно бы угадав на расстоянии его мысли, Анна сказала:

– Организуй нам с Дэмианом встречу с этими девчонками. Я не хочу медлить с их обучением.

– Будет исполнено, госпожа! – произнес Адам и положил телефонную трубку.

Глава 3

Вспоминая этот милый разговор с Адамом, своим рабом, торговым партнером и поставщиком «живого товара», Анна улыбнулась и задумчиво наморщила лоб. Она была довольна этим человеком, оказавшимся не только прекрасным специалистом по антиквариату, но и страстным энтузиастом-сводником, регулярно обеспечивающим ее молоденькими девицами. Анна вздохнула и включила настольную лампу: за окном темнело, на город опускалась ночь.

Абажур из шелка цвета спелого абрикоса выделялся на фоне черного квадрата окна, словно большая зажженная свеча. Это придавало теплоты интерьеру комнаты, изобилующей симпатичными старинными безделицами, подобранными с большим вкусом самой Анной, большой поклонницей всего прекрасного.

Этот дом, являвшийся на протяжении многих десятков лет домиком сельского священника, они с Дэмианом приобрели два года назад и в короткий срок превратили его из развалюхи в царские хоромы. Ремонт стоил им приличной суммы, но они не сожалели о затраченных деньгах. Теперь их гнездышко стало настолько уютным, что они с неохотой покидали его даже на короткое время, когда этого требовали дела.

Анна окинула самодовольным взглядом свой будуар и ухмыльнулась: такой роскошью могли похвастаться не всякие дворцы вельмож девятнадцатого столетия! Стены помещения были обиты китайским шелком с причудливыми узорами, потолки украшены гипсовым орнаментом в виде цветов, пол устлан персидскими коврами, а мебель красного дерева выполнена знаменитыми мастерами той эпохи. Возможно, прежние жильцы этого дома и одобрили бы такой интерьер, но вряд ли бы они пришли в восторг, спустившись в погреб. Там, где когда-то хранились бочонки с виски и бутылки с вином, теперь была оборудована пыточная камера, в которой Анна и ее друзья устраивали садомазохистские оргии.

Впрочем, с улыбкой подумала Анна, вполне возможно, что добропорядочные ханжи викторианской эпохи и заинтересовались бы таким оригинальным способом выпустить лишний пар. Ведь практиковали же они телесные наказания своих вороватых и ленивых слуг, вразумляли плеткой упрямых отпрысков и пороли розгами блудливых жен! Сохранилось множество подтверждений двойной морали того времени, как то: порнографические рисунки, литографии, мемуары, скабрезные анекдоты и фривольные стишки.

Грешили такими вольностями, разумеется, только мужчины, от дам все эти похабные вещи тщательно прятались. Мужья лицемерно объясняли это своим женам необходимостью оградить неразумных детей, легкомысленных женщин и слаборазвитых трудящихся от пагубного воздействия порнографии на их неустойчивую психику. Право любоваться пикантными рисунками узурпировалось благородными высоколобыми джентльменами, якобы способными контролировать в отличие от всех остальных свои животные инстинкты. Свой интерес к аморальным литографиям эти лицемеры прикрывали тягой к науке и искусству.

А с каким наслаждением они пресекали малейшую попытку какой-нибудь наивной молоденькой служанки проникнуть в их библиотеку! Бедняжке тотчас же задирали подол юбки и всыпали «горячих» по ее нежной заднице. Чем же это

отличается от садизма?

– Кто это тебе звонил? – спросил низкий мужской голос, и Анна обернулась, вернувшись в реальность.

В спальню бесшумно вошел Дэмиан Крессуэлл, на редкость привлекательный мужчина, от одного лишь вида которого Анну охватывала похоть. Он только что принял душ и поэтому был босиком, в тюрбане из полотенца на голове и в набедренной повязке из другого полотенца. Анна млела, глядя в его светло-карие глаза с тяжелыми веками, говорящие о страстной натуре не меньше, чем его высокие скулы, впалые щеки и четко очерченный жесткий подбородок. Лицом Дэмиан пошел в свою красавицу мать Магду, французскую аристократку, по воле злого рока очутившуюся в Англии и вышедшую благодаря счастливому стечению случайных обстоятельств за сэра Родерика Крессуэлла, богатого землевладельца и пэра. Плодом этого неравного брака стал их единственный сын Дэмиан – породив его, старик отец вскоре умер.

Как только сэр Родерик скончался, на его убитую горем вдову и кроху сына обрушилось новое несчастье. Объявился другой сын покойного, от его первого брака, и прибрал к рукам семейное поместье со всем имуществом. К счастью, любящий отец незадолго до своей кончины завещал Дэмиану весьма солидную сумму, хранившуюся в банке. Магда же, потратив все свои средства на адвокатов, так ничего и не добилась. Вскоре она скончалась от сердечного приступа.

– Это звонил Адам, – промолвила Анна. После легкого оргазма, до которого она довела себя мастурбацией, разговаривая по телефону с букинистом, она так распалилась, что готова была повалить Дэмиана на персидский ковер и оседлать его чресла. При мысли о его изумительно огромном фаллосе и жесткой манере обращаться с ней во время соития Анна затрепетала.

Такого колоссального мужского причиндала, как у него, она еще никогда не встречала, хотя и пропустила через себя целый легион крутых парней. Начав грешить еще в годы учебы в монастырской школе, она прошла основательную закалку в пору работы стриптизершей в ночном клубе, отшлифовала свои навыки, снимаясь в сценах группового совокупления в порнофильмах, и стала наконец получать от своих эротических познаний крупные дивиденды, подвязавшись на ниве проституции и сводничества.

Венцом ее карьеры стало сближение с другим скандально известным борцом за полную сексуальную свободу – гедонистом и спекулянтом антиквариатом Дэмианом. Этот дьявол во плоти стал ее повелителем, сожителем и наставником. Их объединили не только схожие свойства натуры – острый ум, смекалка и внешняя привлекательность, но и природная тяга к авантюрам и острым ощущениям. Какой-то свойственный им обоим порочный ген толкал их на опасные эксперименты со своими телами, вынуждая изучать все новые и новые грани порока, настоятельно требовал отодвигать порог терпимости к боли, не познав которой они уже не ощущали радости от плотских забав.

– Любопытно, о чем это вы с ним ворковали? – спросил Дэмиан и, подойдя к Анне, раздвинул руками ее колени. Хищно прищурившись и раздувая ноздри, он вдохнул запах ее лона и воскликнул: – Я чувствую аромат оргазма! Ты кончила, беседуя с Адамом по телефону? Дорогая, так ты сведешь беднягу в могилу раньше срока. Нельзя же постоянно его терзать! Помилосердствуй, милочка, он ведь наверняка опять изнурял себя мастурбацией и перепачкал спермой и одежду, и пол в магазине. Онанизм подорвет его хрупкое здоровье, и тогда мы лишимся ценного помощника!

– Ему это нравится, милый, – грудным голосом возразила Анна и тихо охнула, вздрогнув от его прикосновения к ее клитору, в головку которого был вживлен бриллиантик.

– Я буду вынужден тебя наказать, плутовка! – сурово сказал Дэмиан и, развязав на чреслах полотенце, сел на кушетку, стоявшую возле окна, и приказал Анне подойти к нему.

Трепеща от сладостного предчувствия, она подбежала к нему и заученно воскликнула:

– Только не бей меня слишком больно, хозяин! Я обещаю никогда тебя не обманывать!