Порочные занятия
Шрифт:
Ее рот открывается и закрывается, как будто она хочет возразить.
Наклоняю голову, сдвинув брови в насмешливом замешательстве.
— Ты думала, что быть моей сабой означает только игрушки и сексуальное удовольствие?
— Но я держу бутылку…
— Я принесу ее вниз, — отвечаю с ухмылкой.
Ее лицо меркнет.
— А как же ужин?
— Ты голодна? — спрашиваю я.
Она краснеет.
— Нет.
— Нет, что? — скрещиваю руки на груди.
— Нет, сэр.
— Тогда ползи.
Наблюдать конфликт в ее глазах
Я стою неподвижно, сдерживая волнение, пока она в нижнем белье встает на четвереньки. Ставит бутылку у плинтуса и смотрит на меня оленьими глазами.
Феникс дала мне восторженное согласие в субботу вечером, в воскресенье днем и рано утром в понедельник делать с ней все, что мне заблагорассудится. Однако теперь, когда она стоит на коленях, у нее есть сомнения.
— Это полностью твое решение, подчиняться или нет, и сегодня вечером и далее ничего не произойдет без твоего согласия. Ты понимаешь это?
— Да, сэр.
— В любое время ты можешь произнести стоп-слово и уйти, — говорю я.
Она кивает.
— Выбери одно.
— Можем ли мы использовать «красный», чтобы остановиться, и «желтый», чтобы сказать, что я близко к пределу? — спрашивает она.
— Конечно, — отвечаю я. — Теперь скажи мне, каковы твои ограничения?
Ее брови сходятся.
— Я… я никогда особо об этом не задумывалась.
Мне требуется пара секунд, чтобы осознать ее слова. У каждой профессиональной сабмиссив, с которыми я играл, есть длинный список. Без мочи, без экскрементов, без игр с кровью, без иголок, без огня, без электричества, без фистинга. И это только начало.
— Мне нравится всего понемногу, — добавляет она, пожимая плечами.
Глаза сужаются. Это мой первый опыт работы с подобной сабой, которая не берет почасовую оплату, но я не буду принимать этот ответ за чистую монету.
— Мы начнем медленно, и я хочу, чтобы ты использовала стоп-слово, — говорю я. — Это понятно?
Она кивает.
— Ты на противозачаточных? — спрашиваю я.
— Да, — шепчет она.
— Теперь у меня есть твое согласие продолжить?
Ее лицо замирает в решимости, и моя кровь вскипает. Феникс не уйдет, пока не получит папочку, которого хочет.
И я намерен заставить ее отработать каждую копейку.
Пока она ползет, я смотрю на мокрый кусочек ткани между округлыми бедрами и представляю, как ее киска промокла. Похоже, Феникс наслаждается небольшим унижением.
Она идет по коридору, являя собой зрелище, которое я хочу запомнить на вечность. Не могу дождаться, чтобы отшлепать эту сладкую попку, пока ее щеки не окрасятся в бардовый, засунуть член в плотный влажный жар и долбить, пока искры из глаз не посыплются.
— Хорошая девочка, — говорю я, когда она подходит к двери.
Феникс смотрит на меня горящими глазами. Я мысленно делаю пометку похвалить еще
Наклоняюсь, беру бутылку и иду за ней. Она терпеливо ждет, но быстрые поверхностные вздохи говорят о том, что она в таком же предвкушении, как и я.
Это будет невероятная ночь.
Глава 9
ФЕНИКС
Смотрю на белую дверь, в глазах темнеет от смеси волнения и ужаса.
Что я творю?
Я могла бы отказаться несколько минут назад, когда профессор Сегал предложил мне деньги, чтобы я осталась в университете, но этого было недостаточно. Все это было не столь важно, на самом деле я хотела его.
Его компании, ласки, комфорта… его член.
Всего.
Но действительно ли мне нужно было унижаться и ползать? Я делаю долгий судорожный вдох. Он ищет не содержанку, а сабмиссив. Которая будет ползать по дому, судя по всему.
Пульс между ног такой сильный, что я чувствую его внутренней поверхностью бедер. Я сжимаю их, надеясь, что влажность киски не видна сквозь ткань моих трусиков.
Унижение совсем не возбуждает. Я просто взволнована его присутствием. Вот и все. Это никак не связано с тем, что он заставил меня ползать на коленках и назвал хорошей девочкой. И то, что сказал раздеться перед ним, а потом отчитал за прогулку в белье, с этим тоже никак не связано.
Профессор Сегал открывает дверь на хорошо освещенную лестницу и жестом приглашает спуститься.
Я опираюсь рукой на пол и пытаюсь встать, но он кладет руку мне на голову и слегка придавливает.
— Что ты делаешь? — его голос неожиданно холоден.
— Я не могу сползти по лестнице.
— Сможешь, если не захочешь наказания, — говорит он и нежно гладит меня по голове. — Не торопись.
Мои внутренности содрогаются от возбуждения, которое проникает прямо в сердце. Мышцы напрягаются, и я ерзаю на заднице, чувствуя, как моя киска становится все более влажной. Неподчинение стоило бы того, если бы эти руки оказались на моей попке.
Я смотрю на него и спрашиваю:
— Какого наказания?
Он даже не улыбается, когда отвечает:
— Того, которое оставит твою киску горячей, пульсирующей и неспособной достичь оргазма.
— Ох…
Его брови поднимаются.
— Не весело?
Профессору Сегалу не нужно приказывать дважды. Я сползаю вниз, кладя одну ладонь на ступеньку, а затем медленно спускаюсь, стараясь не потерять равновесие и не упасть.
Он стоит позади меня и, готова поспорить, наслаждается настоящим шоу под таким углом. И если раньше мои трусики еще были сухими, то теперь они точно промокли.