Порочный ангел
Шрифт:
— Где я теперь должна спать?
— Мне категорически на это плевать. Кровать в смежной комнате все еще свободна. Кажется, тебе еще нравился диван в гостиной. Или прими приглашение Ника Рида, спи в его постели. Ни в чем себе не отказывай. Доброй ночи.
Глава 13. Тоска и Тоскана
Разумеется, я ушла к себе, едва Глеб сказал эти жестокие слова. Слезы тут же наполнили глаза, но я не собиралась реветь при нем, а тем более оправдывать. Похоже, Москвин видел, как меня прижимал к стене
Он ведь даже не спросил меня ни о чем. Просто сделал выводы. Наверно, по себе судил. Но не все же такие развратные твари, как он или Рид.
Я просидела на кровати с полчаса, глупо надеясь, что Глеб одумается и остынет, извинится или хотя бы потребует объяснений. Но нет. Зашумела вода в ванной, Москвин вышел из комнаты, но почти сразу вернулся.
Мне тоже нужно было в ванную, но делить ее с ним я точно не собиралась. Внизу тоже была душевая, и я отправилась туда. Разумеется, мне пришлось пройти мимо Глеба. Гулять по заднему двору под дождем я точно больше не собиралась. Хватило на сегодня.
Задрав нос, я прошла мимо Москвина, который валялся на кровати с ноутбуком. Он даже не взглянул на меня. Это оказалось неожиданно больно.
Слава богу, мне не пришлось разгуливать по гостиной, натыкаясь на любвеобильных гостей. Ванная была около лестницы, и я прошмыгнула туда, сразу закрылась, быстро помылась, с удовольствием смывая с себя поцелуи Ника и Москвина.
Мужчины все уроды и похотливые животные. Я бы ушла в монастырь, но боюсь Иисус не примет в невесты мою развратную душу, что заперта в невинном теле.
Когда я вернулась в комнату, Глеб уже погасил свет и заменил ноутбук телефоном.
Оказалось, очень сложно лежать в постели через стену от него и не думать, не желать быть ближе. Я даже злиться на него не могла толком, вспоминая, как накануне он говорил о жадности и отказывался делить меня даже со мной самой. Можно было только догадываться, как он взбесился, увидев меня с Ником. Но ведь я не была виновата в этом. И точно не заслужила этого наказания в виде оргазма. Он ведь как будто показывал, чего лишает меня.
Хотел ли Глеб, чтобы я извинилась, снова просила его или умоляла? Не знаю. Но проверять мне точно не хотелось.
Я почти не спала ночью. Мне снился то Москвин, то Ник. Глеб целовал меня, и я обнимала его, млела, но потом вдруг понимала, что это Рид и просыпалась с криком.
Этот сон будил меня несколько раз за ночь. Я очень надеялась, что Глеб не слышал моих криков.
Истрепанная нервами и тревожными грезами, я проспала завтрак и решила вообще не выходить сегодня из комнаты. Однако мои планы нарушил Москвин собственной персоной. Не постучав, он вошел в комнату, бросил мне джинсы, которые я оставила на стуле и скомандовал:
— Одевайся, поехали.
– Какого черта ты врываешься? —
— Это мой дом и моя комната. Собирайся, Олеся.
Он специально назвал меня полным именем, чтобы поиздеваться. Сволочь.
— Не хочу я никуда. Выйди.
— Я не спрашивал, что ты хочешь, а велел одеваться. Я обещал показать тебе Тоскану. Поехали.
— Можешь засунуть свое обещание себе в задницу, — продолжала я нарываться.
У Москвина аж желваки заходили ходуном. Я сжалась от его жуткого взгляда демонических глаз, готовая ко всему. Он как будто уговаривал себя остыть и вроде бы даже справился с этим, процедив сквозь зубы:
— Через пятнадцать минут ты выйдешь к воротам. Одетая. Или я выволоку тебя хоть голой. Шевелись. Не заставляй всех ждать.
Он ушел, оставив дверь открытой, как напоминание, что может смотреть на меня голую или спящую. Сволочь.
Правда, из слов Глеба выходило, что поедем мы точно не вдвоем. Ник еще вчера что-то говорил о Сиене. Видеть его мне не очень хотелось. Пожалуй, еще меньше, чем хозяина дома, но угрозы последнего вряд ли были пустозвоном. Я не осмелилась испытывать судьбу и терпение Москвина. Натянув джинсы, свитер, куртку и кроссовки, я прошла к воротам виллы через задний двор. Слава богу, без приключений на этот раз.
Дождя сегодня не было, но низкое хмурое небо совсем не обещало тепла и солнца. Я поежилась, застёгивая куртку на молнию. У ворот уже стояла машина, а когда я подошла, подъехал и второй внедорожник. За рулем был Москвин. К нему на переднее сидение тут же прыгнула Лика.
Глеб пронзил меня суровым взглядом и кивнул Стасе и Андрею, пригашая их сесть на заднее сидение. Мне пришлось поехать с Викой и Славой.
Единственное, что радовало — это отсутствие Рида.
— Ник не поедет? — спросила я на всякий случай, ведь именно он звал меня в Сиену накануне.
— Обдолбался Ник вчера до белых соплей. Надеюсь, очухается до вечера. А то ведь малолетки всея Руси не выдержат такой потери.
— Не будь таким злым, малыш, — одернула Славу Вика. — Или ты ревнуешь из-за бывшей?
Славик только фыркнул на это.
— Да мне параллельно. Леськ, а ты чего не завтракала?
— Проспала, — призналась я.
— Мы уже думали, заболела, покачала головой Вика. — Ах, Тереза ведь передала тебе. Держи.
И она вручила мне стаканчик кофе и свежую мягкую булочку.
Я была тронута такой заботой и рассыпалась в благодарностях. Слава завел машину и поехал за Глебом.
Я старалась не всматриваться в салон впередиидущего джипа, но все равно видела, как Лика изо всех сил флиртует с Глебом. Она сидела почти боком и яростно жестикулировала, что-то рассказывая Москвину. Слава богу, я не видела, как на все это реагирует мой демон. Прикрыв глаза, я хлебнула еще теплый кофе, запрещая себе даже мысленно считать Глеба своим.
Вроде бы даже получилось, только вот никак не удавалось унять ревность и зависть, потому что мне хотелось ехать рядом с Москвиным. Будь он проклят.