Порочный ангел

Мейси Э. Дж.

— Но…

Когда ее губы приоткрылись и это единственное слово сорвалось с ее губ, я убрал палец с ее клитора и поднял руку, прижимая ее к ее раскрытой киске. Пощечина разнеслась по комнате, и только потому, что я мог, я схватил ее за бедро, чтобы не дать ее ногам автоматически сомкнуться, и снова опустил руку на чувствительную плоть ее влагалища.

У нее вырвался крик, и она задрожала, когда слезы выступили на поверхности. Ее глаза обратились ко мне в горячем замешательстве и… да, возбуждении. Как только я исполнил свое

наказание, я засунул два пальца в ее лоно и насладился насквозь мокрыми внутренностями ее влагалища.

Хитрая маленькая девочка. Ей нравилось, когда я шлепал ее по киске. По тому, как она отреагировала на мой кулак в ее влагалище, я уже понял, что она может справиться, по крайней мере, с некоторым уровнем боли. С ней будет так весело тренироваться. Трахаться. Пожирать.

Возможно, я бы превратил ее в идеальную маленькую шлюшку, причиняющую боль. Только ради меня она согнулась бы и позволила мне причинить ей боль. Позволила бы мне полностью разрушить ее.

— Тебе это понравилось, — сказал я с жестокой улыбкой, трахая ее пальцами.

Ее голова моталась взад-вперед в знак отрицания, светлые волосы развевались вокруг ее лица.

— Нет, — отрицание слетело с ее губ. — Не понравилось. Это было больно.

— Боль может быть такой же соблазнительной, как и удовольствие, Ангел, — сказал я. — Показать тебе?

Широко раскрытые, полные слез глаза встретились с моим взглядом.

— Что ты имеешь в виду? Как?

Вытащив свои пальцы из ее влагалища, я поднес их к губам и втянул в рот. Ее глаза расширились, а губы приоткрылись и сложились в маленькую мягкую букву "о" от удивления. У нее был вкус нирваны, восхитительно порочный на моем языке, когда я пил ее соки и дочиста облизал свою руку. Как только я закончил, я отпустил ее бедро и отодвинулся назад.

— Перевернись, — приказал я, — на четвереньки.

Прошла секунда, затем другая. Наконец, на третьей секунде она начала двигаться. Любопытная штучка, подумал я с едва сдерживаемым волнением. Несмотря на боль и на ее автоматическое отрицание, ей интересно.

Как только Ангел перевернулась и уперлась руками и коленями в кровать, я слез. Матрас сместился из-за потери моего веса, и когда она подняла голову и повернулась обратно, я заговорил.

— Не двигайся. Продолжай смотреть на изголовье кровати. Больше поднимай свою задницу. Да, именно так.

Я нашел то, что искал, на полу, но скрыл это от ее взгляда, когда поставил его на изножье кровати. Мои руки обхватили переднюю часть ее бедер, обхватив по бокам, и, используя свою хватку, я дернул ее назад, пока она не оказалась практически в самом низу. Слишком далеко от изголовья кровати, чтобы за него ухватиться.

У нее вырвался вздох, но я проигнорировал его и провел рукой вверх по ее позвоночнику, чувствуя, как ее мышцы сокращаются и расслабляются в ответ. Мои пальцы наткнулись на мягкие светлые пряди ее

волос, и я собрал их в кулак, обернув вокруг своей руки, когда резко потянул.

Спина Ангела выгнулась дугой вверх.

— Не говори мне останавливаться, — скомандовал я. — Если только ты действительно не думаешь, что не сможешь этого вынести. Я не хочу разочаровываться, Ангел. Я хочу посмотреть, насколько сильной ты можешь быть.

— Что ты собираешься делать? — запинаясь, спросила она, затаив дыхание.

Я ухмыльнулся.

— Увидишь, — я снова отпустил ее, и она упала спиной на кровать. — А теперь выгни спину дугой. Я хочу, чтобы эта задница была полностью обнажена.

Поколебавшись, она сделала, как было приказано. Я схватил свой кожаный ремень с края кровати, куда положил его, и сделал шаг назад. На мгновение я просто стоял, любуясь дрожью ее тела — неуверенностью, пока она ждала, не зная, что я собираюсь с ней сделать.

Наконец, по прошествии достаточного времени, когда ее дрожь немного утихла, я завязал кожаную петлю и закрепил конец пряжкой. Звук лязгающего металла достиг ее ушей, и я увидел, как она подняла голову. Однако прежде чем она успела обернуться, я поднял кулак и сильно ударил ремнем по ее ягодицам.

— Ах! — ее крик был музыкой для моих ушей.

На бледной коже расцвел красный цвет на ее заднице. Это чертовски красивое зрелище. Ее рука потянулась назад но я отшвырнул ее в сторону.

— Не отпускай одеяло, — скомандовал я.

— Что… Ах!

У нее не было шанса закончить, так как я нанес следующий удар, попав немного ниже первого. Еще одна грань чистого совершенства. Красный цвет расцвел на ее бледной, молочно-белой плоти. Знак моей собственности, знак боли, которую я ей причинил.

Возможно, я бы остановился, возможно, я бы спросил ее, как она себя чувствует, но все слишком очевидно. С ее киски, блядь, капало. Мокрые соки блестели на ее складочках, когда они сочились из нее, стекая по внутренней стороне бедер.

— Грязная маленькая девчонка, — одобрительно пробормотал я. — Твоя киска голодна, да?

Ее соки были моим единственным ответом.

— Все в порядке, — сказал я, обхватывая ладонью ее попку и успокаивающе потирая красные рубцы, которые я оставил. — Я дам тебе еще.

Когда она в следующий раз захныкала, я не стал на нее шикать. Нет, на самом деле, мне так понравился этот звук, что я наградил ее еще пятью ударами.

Шлепок.

Шлепок.

Шлепок.

Шлепок.

Шлепок.

Ее попка расцвела для меня. Еще больше соков хлынуло из ее киски, покрывая влагалище. Они скользили вниз по внутренней стороне ее бедер, когда она вскрикивала при каждом ударе.

К пятому, и последнему, ее голова была вдавлена в матрас, а задница приподнята в воздух еще выше, чем это было в первый раз. Она раскачивалась взад-вперед, всхлипывая в одеяло, сжимая его в кулаках.