Порочный круг
Шрифт:
Брент смежил веки и, потянувшись, запрокинул голову. Ему вдруг ужасно захотелось спать. Опустившись на палубу, он прикрыл лицо шляпой и постарался не замечать слабых попыток Ив отодвинуться подальше. Главное, она никуда не денется, и, когда он проснется, еще будет время поговорить.
Солнце нещадно припекало, и Ив передвинулась в тень от каюты. Слава Богу, что она никогда не обгорает! Ив, прищурившись, поглядела на Брента. Он, очевидно, спал или притворялся, что спит. Ну, да и это неплохо! Жаль, что сон ее не берет!
Она
Ив поднялась и на цыпочках направилась в каюту. Обнаружив там маленький холодильник, забитый банками и бутылками, она налила себе апельсинового сока и добавила побольше льда.
— Принеси и мне стаканчик, пожалуйста, — донесся вежливый голос Брента, и Ив, подскочив от неожиданности, пролила сок. Вот поганец! Он не только видит в темноте, как кошка, но и спит так же чутко!
Она наполнила другой стакан, положила лед, даже не подумав спросить, что Брент предпочитает, и медленно вышла из каюты. Из-за качки приходилось ступать осторожнее обычного. Брент все еще лежал в той же позе, в какой она его оставила, — на спине, лицо прикрыто шляпой. Забыв о страхах и опасениях, злая и раздраженная, Ив подошла и встала над ним, в ожидании пока ее заметят. Но поняв, что Брент не собирается вставать, опустилась на колени.
Катер снова рыскнул, и ледяные кубики слабо звякнули; крошечные брызги разлетелись жгучими осколками по животу Брента. Он молниеносно выбросил вперед руку и схватил ее за щиколотку.
— Не смей! Я сейчас упаду, черт побери!
Она и в самом деле пошатнулась, еще немного сока выплеснулось на него, и Брент смешливо сморщил нос:
— Господи помилуй, ну до чего же ты косорукая! Хорошая жена из тебя выйдет, ничего не скажешь!
Он взял стакан из ее мокрых пальцев и хитро прищурился. Теперь уже оба стояли на коленях и, почти касаясь друг друга, обменивались изучающими настороженными взглядами. Ив на мгновение прикусила губу, но тут же опомнилась и принялась за сок, все еще не сводя глаз с Брента. К ее удивлению, он широко улыбнулся:
— Знаешь, так не пойдет. Мы примеряемся друг к другу будто хищники, случайно очутившиеся в одной клетке.
Отставив стакан, он ловко расстегнул лифчик ее бикини, прежде чем Ив успела запротестовать или возразить.
— Не надо, Брент, — прошептала девушка нерешительно.
Брент нагнул голову, и она почувствовала прикосновение его языка, ледяного от выпитого сока, к своим мгновенно набухшим соскам. Пальцы Ив вцепились в плечи Брента. Ощутив ее трепет, он бережно уложил Ив на палубу.
— А если мимо проплывет другой катер?
— Ну и что? Я накрою тебя собой — будем трахаться традиционным способом.
Его руки потянули вниз лоскуток трусиков. Язык обвел ямку пупка, скользнул ниже, и Ив услышала свой вздох пленницы, примирившейся с поражением и горящей желанием.
— Не надо… — повторила она.
— Надо, — властно бросил Брент.
Ив прекратила безнадежную борьбу с собственной чувственностью и попала во власть его рук, губ и языка, в свою очередь пробуя на вкус его кожу, солоновато-сладкую от морской воды и сока. Наконец он очень медленно вошел в нее, погружаясь в тесные влажные недра.
Ив закрыла глаза, каждой клеточкой тела ощущая себя молодой неукротимой кобылкой во власти неутомимого всадника, мужчины, который берет ее бесконечно и бережно, то наполняя, то опустошая, лишь для того, чтобы наполнить вновь. Она сама словно обезумела, когда сладострастие охватило ее цепким пламенем, став почти непереносимым; едва утолив его, она вновь умирала от голода и жажды. Теперь любовная схватка превратилась в поединок характеров, битву за власть и превосходство, длившуюся целую вечность, потому что никто не желал сдаться и уступить.
Вскоре обычного слияния оказалось недостаточно — они принялись искать новые способы, легко переходя из одной позиции в другую, точно всю жизнь только этим и занимались вдвоем. Кожа, мокрая и скользкая от пота, поглощала и отдавала солнечное тепло, сплавившее их в единое целое. Они забыли обо всем, о прошлом и настоящем, о былых обидах, ошибках и разочарованиях, превратившись просто в мужчину и женщину, которые менялись ролями, отдавались и брали, сплетались в объятиях, содрогались в блаженных спазмах и снова летели в бездонную пропасть чувственного восторга, уносимые темной стремниной страсти, отдаваясь древнему ритму соития.
Когда наконец они оторвались друг от друга, солнце почти скрылось за горизонтом, по палубе протянулись длинные тени, а поднявшийся ветер охладил разгоряченные тела. Ив казалось, будто последние крохи сил и воли покинули ее. В полузабытьи она лежала на спине, в буквальном смысле слова не в состоянии шевельнуться даже после того, как Брент встал и отошел. Правда, он скоро вернулся с теплым влажным полотенцем и принялся медленно обтирать ее, нежно проникая в ложбинки между бедер и грудей, едва прикасаясь к животу и рукам. Как странно, что этот ласковый заботливый незнакомец был тем самым Брентом Ньюкомом, кто всего неделю назад приветствовал ее в своем доме ледяным взглядом и безразличной усмешкой!
— Слушай, кажется, тебе не помешает выпить. Я принес пива.
Ему пришлось усадить Ив и прислонить к стенке каюты, чтобы она смогла держать бутылку обеими руками. Брент, нагота которого была прикрыта лишь полотенцем, наклонился и, усмехнувшись, сунул ей между ног половинки крошечного бикини.
— При одном взгляде на тебя у меня опять все стоит. Я мог бы прямо сейчас снова тебя поиметь.
— Вряд ли я это выдержала бы.
— Я бы тебя заставил.
Ив со страхом взглянула ему в глаза.