Порочный отчим
Шрифт:
Он прекрасно себя чувствует. Сыт, доволен. Словно он уже глава семьи. А мама по-прежнему не понимает, что он ее обманывает.
— И все-таки ты странная в последнее время, так редко дома стала появляться, как будто опять уехала на учёбу. Я уже начала привыкать к твоему присутствию, но ты опять пропадаешь.
Я пришла на кухню, чтобы попить воды. Не хотела перед глазами голубков маячить, но пришлось. В горле пересохло. Позавтракаю лучше в буфете.
— А мне кажется тебе и без меня было хорошо. Ты привыкла. Забыла даже сколько лет отучилась, — нарочно
У меня паршивое настроение.
Я вообще еле-еле сдерживаюсь.
— Ну зачем же ты так, Рита.
Оборачиваюсь.
Моментально сталкиваюсь с наглыми глазами.
Одной секунды хватает, чтобы вспыхнуть как спичка.
Все. Они достали.
Правда, почему я молчу?
Почему. Я. Молчу.
Почему мы ведём себя как дети?
Почему не можем взять и поговорить?
Я ждала, терпела, предупреждала Руслана, надеялась, что у него есть хоть капля совести, что он проявит уважение к нам, извиниться и уйдёт. Мне маму жалко было, я не хочу, чтобы она узнала про нас правду. Это может её ранить. Я надеялась, что Руслан либо извиниться перед ней, как это обычно бывает, что, мол, прости, дело не в тебе, это я такой херовый, и уйдет. Или оставит всё на меня, а сам исчезает, не сказав и слова. Даже так будет лучше, чем она узнает, что её жених ей изменяет с дочкой. Причем изменяет так, что дело дошло до анального секса… О, господи!
Вспомнив, как гад лишил меня девственности дважды под лестницей, я сорвалась. Выкрикнула, теряя всякий контроль над словами:
— Хочешь знать почему я такая? Да? Хочешь знать! Что ж…
— Хочу! И внимательно тебя слушаю.
— Мам, Руслан тебе изменяет! Ясно! Со мной!
Руслан поперхнулся чаем, а потом адресовал мне агрессивный взгляд исподлобья. Такой он бы адресовал своему врагу на ринге.
— Мы спим тайком, понятно тебе! Мне стыдно. Поэтому я так себя и веду.
— Что?! — мама округляет глаза.
Эврика!
Неужели прогресс пошел?
Неужели она засуетилась?
И сейчас мне обязательно поверит.
Она поворачивает голову в сторону Руслана, зло хмурится:
— Руслан, это правда?!
— Нет конечно, — фыркает он, пожимая плечами.
Мама быстро возвращает взгляд обратно на меня и тут же взрывается от возмущения:
— Рита! Ты зачем врешь? Опять двадцать пять! Неужели ты не понимаешь, что у нас с Русом всё серьёзно? Что я его люблю! Что он хороший парень и твой страх или ревность ничем не оправдана. Зачем ты всякие глупости выдумываешь?
Мама начинает повышать на меня голос и кричать, размахивая полотенцем, будто нахлестать им меня по лицу собирается.
А у меня ступор.
Потом резкое и безжалостное падение вниз в пропасть гниющего болота.
Светлого ума можно лишиться в этом идиотском дурдоме. Она точно на нем помешалась, или он ей приворотное зелье каждое утро в кофе мешает? Ничего не видит, кроме своих розовых очков.
Очередная попытка и очередной облом.
Мама начинает без конца
Благо, истеричное стрекотание спасает мелодия телефона. Услышав звонкую трель, она покидает кухню. Я тоже собираюсь бежать следом, как вдруг меня хватают за руку и рывком отправляют спиной к стене.
Из лёгких вышибает весь кислород в момент удара.
— Послушай ты! — Руслан с силой сжимает мои плечи, встряхивая.
Мужчина такой большой и сильный, что это просто несправедливо — нападать на слабых и хрупких, пользуясь своей силой.
Неожиданно.
И мне больно.
Он никогда не вел себя со мной таким грубым образом.
— Спятил? Пусти! Ты делаешь мне больно, — дергаюсь, но нет смысла сопротивляться.
— Последнее предупреждение: держи рот на замке, иначе пожалеешь. Без шуток. Не лезь в мои дела. Я женюсь на твоей матери и точка. А ты будешь держать рот на замке или я приму меры. Заверяю, что они тебе не понравятся.
Я шокирована происходящим.
Он говорит это без капли юмора, без намёка на улыбку. Мне по-настоящему становится страшно.
Смотрю в его лицо, кажущееся мне каким-то чужим, не могу ничего ответить. Меня парализовало ужасом.
Слезы навернулись на глаза.
Руслан меня напугал.
Он так разозлился, что, кажется, мог бы и ударить.
А его руки сжались на моих плечах до синяков.
— Отпусти, — холодно прошептала это, мысленно умоляя слезы задержаться в глазах хотя бы на пару секунд.
Не буду плакать при чудовище.
Не буду!
Только этого и ждет.
— Поняла меня, поняла? — ещё раз встряхивает.
— Поняла… — тоненько пищу, соглашаясь, лишь бы перестал на рычать и давить мои хрупкие плечи громоздкими ручищами.
Вздохнув, мерзавец меня отпускает.
Быстро отбегаю в сторону.
Губы задрожали, а слова в голове все пропали. Это нервы.
Я, отворачиваюсь и быстро убегаю из дома, не в силах справиться с обидой, которая душит, которая словно невидимым ножом душу вырезает.
Оказавшись на улице, набираю номер Маши. Подруга отвечает быстро.
— Да, моя конфетка!
— Маш, можно несколько дней пожить у тебя? — тяжко вздыхаю, шагая по тротуару к остановке.
— Да, пока можно. Родители уехали на дачу. Несколько дней точно можно…
— Спасибо тебе, ты настоящий друг.
— Опять проблемы с бородачом?
— Ещё и какие, — всхлипываю.
Руки до сих пор трясутся.
Он правда меня напугал.
Вот уж чудовище.
— Приезжай сегодня вечером, винца возьмём, мороженко. Можешь поплакаться мне в жилетку.
— Ладно, договорились.
— Ну пока, жду. Хорошего дня.
Мы отключаемся.
Да уж, очень хочется, чтобы этот день, как и следующие другие, был хорошим. Чтобы жизнь подарила мне хотя бы капельку счастья, избавила от проблем. И от боли... Разбитого сердца.