Пороховой маг. Повести и рассказы
Шрифт:
– Но у меня нет личной заинтересованности, я не... – Адамат сдержал крик.
Как сказала Уайт, ей все равно, брал он взятку или нет. Краем глаза он видел, что они подходят к ее кэбу. Что-то подсказывало: попытайся он сесть вместе с ней, его просто выпотрошат.
– Послушайте! Верите вы или нет обвинениям Александра, которые, смею заметить, очень удобно последовали за моим визитом к его кузену, но наши поиски имеют отношение к убийству в отеле «Киннен». Там все началось, там и закончится. Усилия Рикарда Тумблара защитить профсоюзы – лишь часть чего-то большего. Если мы просто поймаем порохового мага, то не решим сути проблемы, а Уолис Кемптин и его семейство продолжат глумиться над нашими законами, королем и королевским Советом!
Уайт остановилась и медленно повернулась к Адамату.
– У вас до сих пор нет прямых доказательств причастности Кемптинов. Возможно, происходящее им на руку, но это еще ничего не значит.
– Послушайте меня еще минуту! – взмолился Адамат. – Я покажу вам кое-что любопытное, и, если это вас не заинтересует, я тотчас уйду.
Он достал из-под мышки книгу.
– Где вы ее взяли?
– Украл из Общественных архивов минут двадцать назад.
Взгляд Уайт был холодным и расчетливым. Достав карманные часы, она откинула крышку большим пальцем.
– У вас осталось пятьдесят пять секунд.
Адамат открыл и как можно быстрее пролистал книгу до нужной страницы, потом повел пальцем вниз в поисках имени.
– Женетри Кемптин, – произнес он. – Так зовут четвероюродную сестру Кемптинов. Ее фамилии нет в официальном генеалогическом древе, но она значится в Кодексе фамилий, который я держу в руках. Ее отец покрыл себя позором, основная семья от него отреклась.
Он показал Уайт запись, закрыл книгу и, переложив ее в одну руку, другой достал из кармана несколько газет.
– Взгляните сюда, на самой последней странице, очень мелким шрифтом объявление о завтрашней казни Женетри Кемптин, дальней родственницы Кемптинов, за убийство ее хозяина виконта Брезе.
– У вас десять секунд, – сказала Уайт.
Адамат перешел ко второй газете.
– Четыре дня назад в «Адроанском вестнике», который не принадлежит ни одному из союзников Кемптинов, виконт Брезе объявил о своем намерении поддержать в Палате Пэров предложение Рикарда Тумблара о легализации профсоюзов. Это, – Адамат хлопнул по газете тыльной стороной кисти, – не может быть совпадением!
– Ваше время вышло. – Уайт со щелчком закрыла часы.
– Если семейство Кемптинов готово приказать собственной кузине хладнокровно убить виконта, то они вполне могли нанять порохового мага, чтобы подставить конкурента. Они пойдут на все, чтобы защитить свои интересы, и королевский Совет должен обратить на это внимание! – Адамат услышал отчаяние в собственном голосе.
Глаза Уайт оставались холодными, она не выглядела убежденной.
Медленно, словно с огромным сожалением, она забрала у него газету и просмотрела статью о намерениях виконта Брезе.
– Зачем дальней родственнице Кемптинов совершать преступление, за которое ее отправят на гильотину? – спросила она.
– Ее казнят только завтра, – ответил Адамат. – Пойдемте спросим.
Уайт отдала газету.
– Верните кодекс в Общественные архивы.
– Конечно.
– Вы меня заинтриговали, Адамат. Будем надеяться, не зря.
***
– Мне больше нечего сказать полиции.
Женетри Кемптин была крепкой женщиной лет двадцати пяти. Круглолицая, с толстыми, сильными руками, по-прежнему одетая в перепачканную форму прислуги семьи Брезе. Ее камера в Вороненой башне была крошечной, чуть просторнее уборной. Адамату с Уайт пришлось остаться в коридоре и разговаривать через решетку.
– Я думаю, что есть, – тихо сказал Адамат.
Женетри сидела боком к ним на грязной соломе, уставившись в стену перед собой. Ее лицо и руки покрывали синяки, вероятно, после «допроса» лейтенанта Дорри.
– Нет.
– Мы можем вам помочь, – добавил Адамат.
– С вашего позволения, – сказала она, – я приму приговор с достоинством.
В ее глазах не было ни надежды, ни заинтересованности в разговоре, ни мольбы отменить казнь. Адамат понял, что эта женщина уже считает себя мертвой. Он прислонился спиной к стене тюремного коридора и опустился на грязный пол. Что ему делать? Открыть камеру и бить заключенную, пока не признается? В чем? В убийстве Брезе? Так она уже призналась.
– Странно, что казнь назначили так скоро, – сказал он. – Обычно даже после вынесения приговора осужденный месяцами сидит в тюрьме. Прошло сколько, всего три дня, как вы забили виконта до смерти?
– Он был мерзавцем и получил по заслугам.
– Возможно, так и есть, – согласился Адамат. – Но даже аристократы часто неделями ждут суда, а потом еще неделями – вынесения приговора. У вас действительно влиятельные друзья, раз все прошло так быстро.
Он посмотрел на Уайт, которая стояла у противоположной стены, глядя на Женетри через решетку. Не сказать, что у нее много терпения.
Женетри напряглась.
– Нет у меня никаких друзей. Если бы были, разве я завтра отправилась бы на гильотину?
– Тогда семья.
– Моей семье нет до меня дела.
Адамат поднял голову к тюремному потолку. Огромные черные плиты давили на любого, кому не повезло оказаться в нижних камерах. Скорая казнь Женетри, несомненно, своего рода подарок – ей не придется гнить в тюрьме, хотя на самом деле семейству Кемптинов удобнее избавиться от нее как можно скорее.
– Знаете ли, я полицейский, – произнес Адамат.
– Да, вы сказали, когда пришли.
Адамат поднялся на ноги.
– У меня есть влиятельные друзья, – солгал он. – Ваш случай меня заинтриговал. Мне кажется, можно отсрочить вашу казнь как минимум на полгода.
В камере раздался шорох. Женетри подошла к решетке.
– Нет. – Она прижалась лицом к прутьям. – Я не могу так жить. Пожалуйста, не делайте этого.
– Это для вашего же блага, – произнес Адамат. – У вас появится еще один шанс в жизни и возможность подумать о том, что еще вы должны нам рассказать.