Порок сердца
Шрифт:
— Кит! Ты прошлый раз сказала, что я настоящий эмо, но просто не знаю об этом. Это чушь.
Не надо больше так говорить. Я нормальный парень.
— Ну-ка, ну-ка!
— Да, и не язви. Мне нравятся девчонки эмо-киды, нравишься ты, но ваши чуваки-ахтунги —
отстой! Эмо-культура — девчоночьи розовые сопли. Тощие эмо-бои с черными ногтями, челкой на
пол-лица и подведенными глазами — просто грустные клоуны, а миром правят рассудок,
целесообразность и жизнерадостность. То,
Возьмем, к примеру, русский рок. Многие русские рокерши — лесби, активно пропагандирующие
свою половую дефиницию. Существует даже неофициальная иерархия: наверху Зема, дальше
снайперши — Динка и Сурик, пониже Мара, ну и потом прочие Бучи. Хорошо, хоть фолк-рокерши
натуралки. Надеюсь. Ну вот, и никого эта ситуация особо не смущает. Публика розовая на
концертах прекрасно смешивается с гетеросексуальной толпой. А представь себе ситуацию
зеркальную, с мужской половиной русско-рокерского воинства. Не можешь? Правильно.
Кити от смеха начала кататься по кровати. А Егор продолжил:
— Вот Мик Джаггер может сказать, что у него с Дэвидом Боуи что-то было, ну разок или два.
А представь-ка на его месте Костю Кинчева или Кипелова?
— Блин, Егор, я вижу, ты серьезно подготовился. Ну хватит, я сейчас от смеха барбеллой
подавлюсь.
— Так-то, Кити. У нас такие тендерные фокусы не прокатывают. У нас все жестко: или
нормальный пацан, или отклонение от нормы. Я против клоунов ничего не имею, хоть веселых,
хоть грустных. Но их место в цирке, а цирк — по выходным.
— Значит, и мое место в цирке?
— Твое место со мной на кровати, здесь и сейчас.
— Ну да, ведь сегодня выходной?
— Кит, мы не будем ссориться из-за твоих эмо-боев. Нам так хорошо вместе.
— Нет, не будем. Но эмо все равно правят миром.
— Но ты пока со мной, а не с каким-нибудь эмо.
— Я уже говорила тебе и снова повторю: ты — эмо, просто еще не знаешь об этом. Ты не
видишь, что шатер шапито накрыл весь мир.
Кити прикрыла смешливые глаза и показала острый кончик языка, облизав и без того влажные
губы. Дальнейший разговор стал невозможен в связи с взаимной занятостью двух ртов…
От воспоминаний Егора отвлекло отвратительное действо, которое вдруг развернулось прямо
перед ним. Все происходящее, в том числе и себя, он видел словно со стороны, как будто смотрел
кадры видеохроники. Ему казалось, что это какой-то дурной сон… Но, к сожалению, все было
самой настоящей явью.
Вот группа молодых людей преследует девушку. По одному выбегая, из толпы, они кидают ей
прямо в лицо яйца, обсыпают мукой, поливают какой-то дрянью из пластиковых бутылок из-под
колы. «Неужели мочой?» — мысленно ужасается Егор. Никто вокруг ничего не понимает и не
предпринимает, кроме того, что многие улюлюкают и почти все, вытащив мобилы, жадно снимают
эту казнь.
«Что за прикол? Может, это их подружка, которая в чем-то провинилась? Но все равно, уж
слишком крутое наказание». Жертва, осыпанная мукой, прикрывая лицо, пробирается к метро, не
пытаясь сопротивляться, она в шоке, ее трясет мелкой дрожью, глаза белые, безумные: «Вы что?
Вы что?» Она чуть не налетает на Егора, который машинально отступает, боясь, что случайно
попадут в него, целясь в нее. Егор расстраивается, испугавшись своего страха: «Что за хрень? Вот
дерьмо». Он злится на себя, на толпу, валящую с концерта, на праздных свидетелей бесчинства, на
отсутствующих ментов и на подонков, которые выглядят как обычные подростки. Это не бонхеды,
не хуллсы, не трэды и не анти фа. Это десяток нормальных парней и девушек, с закрытыми
повязками лицами, которые с садистской настойчивостью выбирают из толпы одиноких эмо-гёрл и
устраивают на них настоящую охоту. Егор встает как вкопанный, он должен что-нибудь
предпринять, так не должно быть, но атака закончена, охотники просто растворились в толпе. Егор
стоит, ждет. Вот опять метрах в двадцати от него какая-то суета. Из толпы выскакивают две девицы
с пакетами, подбегают к маленькой эмо-кид с розовым рюкзачком, так похожей на Кити. Два эмо-
боя, идущих позади нее, радостно смеются, когда девчонка оказывается в муке. Взвизгнув, она
бегом мчится к метро, а за ней с десяток преследователей. И опять ухмылки толпы и снимающие
телефоны. Егор понимает, что опять остался на месте, переминается на свинцовых ногах, надеясь,
что кошмар уже закончился. И тут звонит Кити:
— Ну, где ты?
— У метро, жду тебя.
— Что-то случилось?
— Нет.
— Ну ладно, жди, я скоро.
Из- за разговора он пропускает начало следующей атаки. На этот раз все идет по другому
сценарию. За очередную жертву вступается парень, типичный эмо — тощий, в черной майке-
сеточке, перчатках без пальцев, в узких проклепанных джинсах. Он ловит одну из метательниц за
рукав и сразу получает тычок в спину и падает лицом на асфальт. Не давая ему подняться, его
тотчас начинают пинать пять пар ног. Девочка, за которую он вступился, в ужасе стоит метрах в
десяти от этого месива и тихонько скулит. Толпа со снимающими мобилами в руках уважительно
обтекает место драки. Пожилая женщина, видимо встречающая свое чадо с концерта, пытается как-