Порок
Шрифт:
– Так что ваш Воинов хоть и избежал возмездия правосудия, но от блатных вряд ли ему удастся далеко уйти, не здесь, так на свободе они рано или поздно найдут его.
– Намек понял, еще раз спасибо.
– А как насчет оперуполномоченного Шишкина?
– По нему сложно что-то сказать, экспертиза пока не окончена.
– Ладно, я вас понял, Марк Ефимович, – вставая, со вздохом произнес Евгений и протянул руку.
После прощального рукопожатия Станиславский спросил его:
– Вы
– Нет! – ответил Евгений.
– Почему спрашиваю, – решил поправить себя Станиславский. – Хочу предупредить вас, Евгений Андреевич, что ее сегодня нет на работе, она взяла отгул.
– Спасибо и вам за предупреждение, но сегодня у меня не было планов посещать ее, – Евгений усмехнулся и поджал губы.
Станиславский задал еще один вопрос:
– А Воинова вы планируете посетить сегодня?
– Да, планирую.
– Для меня это кажется очень странным.
– Что именно? Что я посещаю своего подследственного?
– Скоро он перестанет быть вашим подследственным.
На лице Станиславского нарисовалась самодовольная улыбка, разговор как обычно мог перейти в русло обмена колкостями. Но Евгений был весьма спокоен и корректен, хотя вернуть должок пожелал незамедлительно.
– Вы в чем-то правы, но у вас, Марк Ефимович, спрашивать разрешение на посещение Воинова я не собираюсь.
– Вы не так поняли. У меня нет и мысли, чтобы отлучить вас от Воинова, хочу вас просто предостеречь от неприятностей.
Он вышел из-за стола и подошел к Евгению.
– Каких? – Евгений уже приготовился принять очередной словесный вызов эскулапа, обдумывая ответ.
– Воинов умеет убеждать!
– Умеет убеждать? – переспросил Евгений.
– Да, он отличный психолог. За время, проведенное в клинике, он многому научился. Поэтому не подпускайте его близко!
– А то изнасилует! – с насмешкой выговорил Евгений.
Станиславский ничего не ответил, демонстративно отвернулся от собеседника и присел за свой стол. Разговор был завершен.
Через несколько минут Евгений сидел в палате Воинова.
– Готовы к диалогу? – спросил Воинов.
– Это насчет сделки?
– Да! Хотелось бы задать пару вопросов, – Воинов привстал и принял сидячее положение, опустив ноги на пол.
– Но мне хотелось задать вопрос первым.
Воинов кивнул.
– Станиславский предостерег меня от этой затеи.
– Вы рассказали ему про нашу сделку?
– Нет! Но он убедительно просил не заигрывать с тобой.
– И смог убедить вас?
Евгений промолчал.
– Но какую опасность следователю может нести человек в клетке, которого по желанию можно заковать в наручники? – Воинов встал с кровати, сложил руки и покорно их вытянул.
– Да, Станиславский прав, ты
– Ну, тогда перейдем к делу, – Воинов взглянул на Евгения.
Евгений ничего не ответил, он выжидал.
– Вы читали труды Фрейда? – спросил Воинов.
– Если вопрос – часть сделки, то ты забыл, что я еще не дал тебе окончательного ответа.
– В любой момент вы можете выйти из нашего с вами соглашения, это ваше право.
Евгений промолчал, он сидел на стуле и наблюдал за перемещениями Воинова по камере.
– Так вот, возвращаясь к Фрейду, – Воинов обогнул койку и подошел к окну. – Меня всегда интересовал один вопрос: написал он свои труды, опираясь на наблюдения пациентов, или все же скандальный ученый, если верить доводам биографов, был девственником до двадцати семи лет, предавался процессам мастурбации и использовал все же в большей мере личный опыт.
– Но я не читал Фрейда, – пытался выйти из разговора Евгений.
– Неважно. В работах Фрейда один большой недочет, – продолжил Воинов, – его труды отдают академизмом и не понятны среднему уму, но, может, в этом и кроется его тайная порочность. Ведь не каждый догадается объяснить с помощью замысловатых медицинских научных терминов собственные пороки.
Евгений быстро переваривал, что до него донес Воинов, и четко уловив посыл сказанного, вспомнил напутствие Станиславского: «Не подпускайте его близко». Только сегодня он корил себя, что был как никогда откровенен с коллегами и уже прослыл в управлении слабовольным человеком. Так он думал о себе. Но одно дело коллеги, другое – когда вынуждает тебя раскрыть свои пороки насильник и убийца.
– Как вы думаете, Евгений Андреевич, когда наступает половая жизнь молодого человека?
– Все-таки я считаю, что нам не стоит разговаривать на эту тему, тем более обсуждать чью-либо половую жизнь, – Евгений встал со стула и подошел к железной двери.
– Хорошо, дело ваше, значит, у вас нет особого желания раскрыть убийство трех женщин. Даже как-то странно для следователя, не правда ли?
– Я уже раскрыл преступление, убийца изолирован от общества.
– Преступление вы раскрыли настолько, насколько я вам позволил.
Последняя реплика вывела Евгения из равновесия, он почувствовал прилив гнева. Действительно, в этот момент он сожалел, что Воинов не в изоляторе, не в его кабинете, не в комнате для допроса.
– Хотите вновь распустить руки? – Воинов ухмылялся. – Я вам разрешаю!
– Ты мне разрешаешь? – во весь голос завопил Евгений и сделал шаг навстречу к Воинову.
В этот момент дверь палаты-камеры неожиданно отворилась, в нее вошел надзиратель:
– Все в порядке? – спросил он у Евгения.