Порождение Тени
Шрифт:
Ривален шагнул сквозь теневое пространство, одним шагом пройдя через всё помещение, и опустился на колено рядом со своей жертвой. С тела сембийца поднимался едкий запах страха. Из его рта вылетали слова — слова отчаяния, судя по выражению лица. Вероятно, он предлагал Ривалену богатство и положение в обществе, пытаясь заключить сделку. Другого от сембийца шейд и не ожидал. Даже если бы Ривален слышал речь Селькирка, его не интересовали предложения правителя. Он пришёл не торговаться, он пришёл убивать.
Шейд аккуратно положил ладонь на лоб своей жертвы. Тело сембийца окоченело и он замотал головой. Ривален
Усилием мысли Ривален коснулся Теневой Пряжи и активировал могущественное заклинание некромантии. Селькирк мог оказаться достаточно силён, чтобы сопротивляться магии, так что шейд влил в заклятие дополнительную силу, убеждаясь, что судьба главного правителя предрешена. У него не было желания продлевать страдания жертвы.
Энергия потекла из ладони Ривалена в тело Селькирка. Она магическим лезвием пронзила сердце правителя. Селькирк выгнулся, скорчился от боли, несколько мгновений бился в конвульсиях, потом умер. Его глаза смотрели в потолок; на бороде блестела пена.
Ривален развеял оковы на трупе, и цепи исчезли. Воспользовавшись силой, что даровала ему тьма, шейд положил тело на кровать и укрыл его одеялом. Затем осмотрел прикроватный столик — шейду было интересно, зачем сембийец бросился туда. Рядом с масляной лампой и грудой монет стоял небольшой стеклянный пузырёк. Содержимое обладало слабой магической аурой. Внутри была прозрачная жидкость. Ривален встряхнул пузырёк, и жидкость помутнела. Он улыбнулся.
Зелье должно было превратить главного правителя в туман, позволив ему сбежать из комнаты, вероятно, сквозь маленькое отверстие. Это был простое, но весьма полезное прикроватное зелье для главы государства. Ривален поставил зелье на место и посмотрел на монеты, почувствовав соблазн. Один из пятизвёздников был датирован 1374, годом, когда умер главный правитель Селькирк. На лицевой стороне был отчеканен его профиль.
Ривален не стал сопротивляться. Он забрал монету. Теперь в одном кармане у него лежала монета, датированная годом, когда Селькирк принял бразды правления, и монета, датированная годом его смерти.
«Монеты — это история», подумал шейд.
Он взмахнул рукой, убирая волшебную тишину. Закрыв сембийцу рот и нос, Ривален прошептал могущественное заклинание, разрывающее метафизическую связь между телом и душой. Для Кендрика Селькирка никакого воскрешения не будет.
Он оглядел комнату, убедившись, что не оставил никаких следов, затем некоторое время колдовал, накладывая маскировочные заклинания, которые не позволят обнаружить факт его присутствия магическим путём. Даже в лучших условиях у тех, кто пользовался обычной Пряжей, были трудности с обнаружением магии Пряжи Теней. Заклинания Ривалена сделали это почти невозможным.
Его план практически исполнился. Осталось одно последнее заклинание.
Ривален подошёл к камину, занимавшему почти половину стены. Тлеющие угли светились красным. Над очагом висели скрещённые сабли и щит с гербом: серебряный ворон на синем поле.
Шейд повернулся спиной к огню, и в свете камина его тень протянулась далеко по полу. Он сжал в ладонях священный символ и вознёс молитву Шар. Подействовав, заклинание отобрало частицу его души — он задохнулся, когда это произошло — и наделило ею тень, даровав ей рудиментарную жизнь.
Когда тень ожила, она стала отделяться от пола. Ривален схватил её подмышками — тень была скользкой наощупь, как будто покрытой маслом — и помог встать. Он повернул тень на вытянутых руках перед собой, как плащ — тень ничего не весила — и вгляделся в её лицо. На него смотрела блеклая версия его собственных золотых глаз. Ривален улыбнулся.
Теневое я было таким же конструктом, как и гомункулы брата.
— Ты знаешь, что нужно сделать? — прошептал Ривален.
— Я есть ты, — ответила тень.
— Тогда сделай это.
Ривален отпустил тень, и та подплыла к главному правителю. Тень мгновение парила над ложем, ухмыляясь, затем вытянулась в тонкую струйку и просочилась в тело Селькирка сквозь одну из ноздрей.
Когда она исчезла, Ривален наложил на труп ещё одно маскирующее заклятье и осмотрел комнату в последний раз. Камергер обнаружит правителя мёртвым, скончавшимся в постели от сердечного приступа. Охранные заклинания и сигнальная магия останутся непотревожены. Ради приличия маги наколдуют прорицающие заклятия, которые ничего не покажут. Воскрешение, если до него дойдёт, окажется неудачным, а попытки поговорить с погибшим раскроют те сведения, которые вложил в мертвеца Ривален.
Удовлетворенный, он поблагодарил Шар, собрал вокруг себя тени, и оседлав их, мгновенно перенёсся в палату Бреннуса. Гомункулы апплодисментами приветствовали его возвращение.
— Хорошая работа, — сказал Бреннус.
Ривален не обратил внимания на похвалу. События будут развиваться быстро. Он должен связаться с Элирил.
Лорд Скиаграф вошёл в её сон, подавил сознание. Близость Божественного опустошила Элирил, превратила девушку в пустую оболочку из плоти. Её сновидческое я задрожало от благоговейного предвкушения. Прошло уже двадцать лет с тех пор, как она в последний раз чувствовала забвение от близости Лорда Скиаграфа.
Тогда она была простой дочерью благородной сембийской семьи. Лорд Скиаграф проникал в её сны на протяжении семи дней новолуния, и в последнюю ночь приказал исполнить волю Шар, прикончив родителей и старшего брата, пока те спят.
Склонившись перед властным голосом Волумвакса, Божественного, Лорда Скиаграфа, Голоса и Тени Шар, Элирил подчинилась. Родители всё равно собирались убить дочку — это она знала наверняка.
Воспоминания о той кровавой зимней ночи уктара по-прежнему согревали девушку. Убийства стали её Личным Секретом, событием, о котором знали лишь Элирил, Волумвакс и Шар, и богиня тени наградила её за это тайным именем: приносящая ночь.
В результате гибели родителей Элирил приняли в дом её тети, графини Мирабеты Селькирк. Элирил считала, что удочерение было частью плана Шар, так что, не тратя зря времени, принялась добиваться доверия тётушки — жалкой, злобной женщины, чьим единственным достоинством были неукротимые амбиции. За несколько лет Элирил превратилась в дочь, которую всегда хотелось Мирабете. Графиня даже отправила собственных сыновей прочь из столицы и оплатила учителей Элирил. Когда та достигла зрелости, она превратилась в главную советчицу и доверенное лицо Мирабеты. Элирил разогнала всех своих ухажёров, что ещё больше порадовало тётю.