Порожденная иллюзией
Шрифт:
И глубоко вдыхаю затхлый запах дерева, старинных книг и пудры для карт.
Руки тянутся к ближайшей ко мне открытой колоде, и я ее перетасовываю. Это красивые карты, со скрещенными мечом и волшебной палочкой на «рубашке». Не расставаясь с колодой, бреду к отполированному деревянному ящику с двойным дном.
– Я могу вам помочь?
Застигнутая врасплох, оборачиваюсь и вижу пожилого джентльмена в очках с толстыми стеклами, что высунул голову из двери, ведущей в заднюю комнату.
– Спасибо, я просто смотрю.
Он заинтересованно вскидывает брови, но затем кивает и исчезает, и я слышу его слова:
– Просто
Просто какая-то девушка. Я перемещаю одну карту между пальцами, туда-обратно, затем подбрасываю в воздух и ловлю серединой колоды. Одной рукой снимаю, переворачиваю, возвращаю и, наконец, молниеносно раскрываю карты широким веером.
Действительно, какая-то девушка…
– Впечатляет.
Мое сердце взмывает вверх, к горлу, когда вдруг оказывается, что я смотрю прямо в холодные глаза Гарри Гудини. Я опускаю взгляд. Это самый известный магический магазин в мире. Конечно, Гудини здесь бывает.
Может, в глубине души я на это и надеялась?
– Спасибо, – бормочу, чувствуя, как пылает лицо. Скорее всего, он меня не помнит. Он, наверное, за эти дни подписал сотни книг.
– Вам нравятся карты, Анна?
От того, как Гудини произносит мое имя, по спине пробегают мурашки. С его венгерским акцентом это звучит так же, как выходит у мамы. Ана.
Я закусываю губу:
– Да. Я люблю фокусы.
– А, поклонница, – приподнимает брови Гудини.
Я смотрю ему прямо в глаза:
– Нет, иллюзионист.
Его брови вновь взмывают вверх:
– Вы выступаете?
Как же хочется забрать слова назад! С тем же успехом я могла просто нарисовать мишень на маминой спине. Вместо ответа начинаю вновь играть с картами. Гудини берет другую колоду и демонстрирует собственные умения. Он хорош. Но я, несомненно, лучше.
– Я чувствовал, что увижу тебя снова, – произносит он, не отрывая взгляда от своих карт.
У меня кровь стынет в жилах. Он имеет в виду обыкновенное «я-чувствовал» или что-то из разряда «я-предвижу-будущее»? Многие люди – в частности создатель Шерлока Холмса, сэр Артур Конан Дойл – полагают, что у Гудини есть сверхъестественные способности, но сам иллюзионист это яростно отрицает.
– А я-то считала, что вы не менталист, – говорю смело, откладывая карты.
Гудини следует моему примеру:
– Я и не менталист. Догадка чисто интуитивная.
– Хорошая интуиция.
Он едва заметно улыбается.
– Так скажи мне, иллюзионист Анна, наша встреча случайна или нет?
Вдруг занервничав, я перехожу к другим товарам.
– Намекаете, что я вас преследую? – Беру ящик и открываю двойное дно, лишь бы не встречаться глазами с собеседником. Я ведь за ним не следила, так почему же чувствую себя виноватой?
Краем глаза замечаю, как Гудини пожимает плечами:
– Такое уже бывало.
Естественно. С его-то известностью, я бы удивилась, если б не бывало.
– Что ж, сейчас не тот случай.
Ставлю ящик и направляюсь к мячикам для жонглирования. Беру набор и несколько раз для пробы подкидываю в воздух.
Гудини скрещивает руки на груди, рукава его пиджака сморщиваются, и в этой позе он выглядит еще ниже ростом, чем на самом деле.
– Итак, ты жонглируешь и отлично управляешься с картами, но все это цирковые трюки. Не магия.
– В смысле совсем не похоже на ваши трюки с освобождением из цепей? – В моем тоне проскальзывают оборонительные нотки.
«Покажи ему», – призывает мой внутренний иллюзионист.
«Убирайся отсюда!» – вопят защитные инстинкты.
– Ключевое слово здесь «трюки». – Гудини иронично изгибает губы. – Эдриан Монс и Робер-Гуден [12] – вот кто творил настоящую магию.
– Настоящую магию? – усмехаюсь я, и он улыбается в ответ. Ободренная, я продолжаю: – А не вы ли посвятили целую книгу разоблачению Робер-Гудена?
12
Жан Эжен Робер-Уден (также Робер-Гуден, фр. Jean-Eug`ene Robert-Houdin, 7 декабря 1805 – 13 июня 1871) – французский иллюзионист, прозванный отцом современной магии. По образованию часовщик. До Робер-Удена иллюзионисты выступали на ярмарках и в дешевых кабачках. Ранее считалось, что он первым из фокусников облачился во фрак, но это не так. Знаменитый французский фокусник и чревовещатель Конт выходил на сцену во фраке до Робер-Удена.
В 1856 году Уден по просьбе его почитателя отправился в тур по Алжиру, где продемонстрировал лидерам племен, что может творить чудеса не хуже их марабутов.
Хотя артистический псевдоним Гарри Гудини был позаимствован у его знаменитого предшественника, американский иллюзионист написал книгу с нападками на бывшего кумира, Робер-Удена.
Он пожимает плечами:
– Я был молод и горяч. – Затем склоняет голову, прищуривается, будто что-то обдумывая, и, наконец, достает из кармана карточку. – Моя личная визитка. Думаю, миру не помешало бы побольше талантливых женщин-иллюзионистов. Моя жена, к примеру, весьма способная. Ты всегда можешь прийти и показать мне свои номера. Возможно, я смогу что-нибудь посоветовать.
Я еще какое-то время жонглирую, потом кладу мячи. Медленно беру карточку, будто она может взорваться перед моим лицом, и бросаю в карман. Искушение показать Гудини, на что я способна, гораздо сильнее здравого смысла.
– Может, я прямо сейчас вам что-нибудь продемонстрирую?
Его заостренные брови весело приподнимаются.
Я тайком поглаживаю лежащую в сумке отмычку:
– Есть у вас наручники?
– И что же ты знаешь о наручниках?
Мой пульс учащается, и я нагло улыбаюсь:
– Испытайте меня.
Улыбка Гудини становится шире, когда он идет к загроможденному прилавку. Наклонившись, какое-то время роется в вещах, а затем возвращается, держа в руках манжеты Ловелла.
Я не показываю, какое испытала облегчение. На секунду я испугалась, что он собирается надуть меня, вручив наручники «Гигант Бин». Расширителя у меня с собой нет, так что пришлось бы признать поражение. Но с этими… с этими я справлюсь.
Гудини крепко сковывает мне руки, не замечая отмычки в рукаве пальто, и разворачивает меня лицом к себе.
– Отвернитесь.
В отличие от мистера Дарби, он не спрашивает зачем. Большинство трюков, Гудини и сам выполняет за занавесом.
Какое-то время я просто смотрю на его шею, на то, как пиджак обтягивает плечи… Мы с ним одного роста.
– Итак. Что ты имела в виду, сказав, будто медиумы найдут другие способы обманывать клиентов?
От испуга и удивления я едва не роняю отмычку.