Порри Гаттер и Каменный Философ
Шрифт:
– Как две недели? – Порри даже подпрыгнул на кровати. – Не может быть!
– Ну, может, чуть меньше, – Мерги подняла глаза к потолку. – Он прямо из зала трансгрессировал… или левитировал… короче, пропал неизвестно как. Я не видела. Это было первого декабря. А вернулся он вчера, двенадцатого.
– Так я что, тринадцать дней проспал?!
– Ну да. Круто, правда [127] ? Да ты ешь, ешь, тебе силы восстанавливать надо! Кстати, очень вкусно, – Мергиона отправила в рот очередной кусок пудинга. – А где был Бубльгум, вообще непонятно. Лужж его не нашел, хотя целый день в трансе провисел. И в ближнем Астрале, и в дальнем –
127
Еще бы не круто! Только представьте – тринадцать дней вас никто не будит в полвосьмого утра и не заставляет умываться, завтракать, чистить зубы, идти в школу, возвращаться из нее, показывать дневник, учить уроки, выключать телевизор и ложиться спать не позже 22:00.
– Да ну! И где же он?
– Затихарился в Марианской впадине, переосмысливает смысл жизни. Лужж сказал, что сейчас его лучше не трогать.
– Мерги, – поинтересовался Порри, пододвигая поближе пудинг, от которого взволнованная Пейджер отщипала уже три четверти, – а откуда ты все знаешь?
– У стен есть уши, – заметила рыжая ниндзя. – А если ушей нет, их всегда можно соорудить.
– А как ты управилась с Черной Рукой? Мергиона просияла:
– О! Поначалу она меня взяла в оборот. Я, конечно, умею заламывать любые руки, но этот чертов протез и заломить-то не за что было! Короче, дрались с переменным успехом. А потом эта зараза начала меня щекотать. А я щекотки ужас как боюсь! И никак ее не вытренирую. Никакая медитация не помогает. Единственное мое слабое место. Не считая ушей [128] . Кстати, Порри, ты обещал дергать меня…
128
Эти уши – просто какая-то навязчивая идея Пейджер.
– Мерги, не отвлекайся, – кротко произнес Гаттер.
– Ну, короче, когда она начала щекотать, я ее за палец укусила. А потом все бабахнуло. Смотрю – она лежит. И я сижу. А тут народ набежал – ректорат, ментодеры…
– Что же эти ментодеры сразу не прибежали, – проворчал Порри, принимаясь за остатки обеда, – когда я там с Мордевольтом воевал?
– Ох, и влетело этим дуракам пятнистым! Они же с поста ушли. Бубльгум на них наорал. А они, представляешь, говорят, что это он сам их с поста и отправил. А он кричит: «Как я вас мог снять, если я даже мимо не проходил, а сразу в Зал трансгрессировал?». Под горячую руку всех повыгонял, один остался в Зале и чего-то там проверял. А потом прямо оттуда и улетучился.
– Как-то странно это, – нахмурился Гаттер. – Ментодеры врать не умеют [129] . Слу-у-ушай, – изумленно протянул мальчик, – а вдруг Бубльгум действительно спровадил ментодеров, чтобы они не спугнули Мордевольта?
– Порри, ты уверен, что к тебе полностью вернулось сознание? – сухо спросила Пейджер. – Ты что, думаешь, Бубльгум стоял и спокойно смотрел, как мы бьемся? Этого не может быть! Это… это… жестоко!
– Ну так если бы дело пошло совсем плохо, Бубльгум бы сразу вмешался… – начал Порри, но увидев выражение лица Мергионы, понял, что продолжать не стоит. – Извини. Что-то я действительно расфантазировался…
129
Это точно. О непробиваемой честности магических стражей порядка даже пословицу сложили:
Мер покачала головой, хотела что-то сказать, но тоже передумала.
– Тебе надо больше есть, – наконец произнесла она. – И пить. Что это у тебя, кисель?
Не дожидаясь приглашения, Победительница Черных Протезов жадно припала к носику больничного чайника. За этим занятием ее и застукала мадам Камфри.
– Мало того, что я тебя в неприемное время впустила, – возмутилась главврач, – так ты еще и пациентов объедаешь? А что я другим больным скажу? Кыш отсюда!
Мергиона ловко увернулась от цепких врачебных пальцев, для эффекта немножко пробежалась по стене и юркнула за занавеску.
– А что, – спросил Порри, – теперь больница не пустая?
– Обижаешь, – мадам Камфри гордо высморкалась и принялась убирать посуду, – это тебе отдельную комнату выделили, а так все палаты битком. Астральная простуда, магические вывихи, волшебные ожоги и даже один совершенно чудесный перелом. Сразу видно, началась нормальная мирная жизнь!
Колдунья просто лучилась счастьем.
– Дружок твой, Малхой фамилия, так тот даже специально себе палец выбил, чтобы, значит, быть с тобой рядом. Давай я его к тебе переведу!
– Нет-нет! – Порри так разволновался, что чуть не упал с кровати. – Меня вполне устраивает отдельная палата.
– Тебя-то устраивает, а мне куда всех желающих разложить? Уже в коридорах спят. Тебе – отдельную, министерскому колдуну – отдельную, Руке этой, не к ночи будет помянута, – и то персональный кабинет.
– Чьей руке? – не понял мальчик.
– А я знаю? Принесли какую-то обгорелую конечность, всю покусанную, – лечи, говорят! А как лечить? Ну, мажу потихоньку зеленкой.
В голове Порри тут же пронеслось: «Рука – это пальцы, а пальцы – это отпечатки!» Неудержимо потянуло дактилоскопировать.
– Мадам! – как можно вежливее сказал Гаттер. – Я думаю, одну из палат вполне можно освободить. Например, положите вместе со мной… хоть бы эту самую Руку!
Камфри остановилась в дверях. Лицо ее выражало сомнение.
– Не знаю… Это, наверное, не положено. Да и опасно.
– Я Мордевольта целиком победил, – обиженно проговорил Порри, – а тут всего лишь рука!
– Ладно, – решилась колдунья, – только если что, ты сам попросил!
Гаттер остался в одиночестве раздумывать о собственной глупости. Одно дело мочить Мордевольта с большой дистанции из протонного излучателя, и совсем другое – оставаться один на один со штуковиной, которая на равных дралась с самой Мергионой Пейджер. Да и кому теперь нужны эти отпечатки?
Но отказываться было еще глупее.
Черную Руку мадам несла перед собой на некотором расстоянии, словно младенца без памперсов. Запах спиртного был явно сильнее, чем пять минут назад.
– Знакомься. Рука, – сказала она, брезгливо опустила конечность на соседнюю койку и быстро вышла.
Порри осторожно оглядел новую соседку. Рука лежала совершенно неподвижно, даже пульс на запястье не бился. Узор на подушечках показался Гаттеру знакомым, но без инструментов он не мог ничего утверждать наверняка. Кое-где виднелись неубедительные пятна зеленки.
После пятиминутного внешнего осмотра Порри решился дотронуться до иссиня-черной конечности. Она никак не среагировала. Потыкав для верности Руку пальцем, мальчик приподнял ее и осмотрел со всех сторон. Пейджер свое дело знала – в некоторых местах кожа была прокушена насквозь, а с внешней стороны запястья и вовсе разодрана острыми коготками Мерги. «А если бы я ей еще уши натренировал?» – с невольным содроганием подумал Гаттер.
Присмотревшись, Порри обнаружил, что сквозь разрывы кожи что-то поблескивает. Мальчик раздвинул края раны, и ему сразу полегчало.