Порт-Артур — Токио
Шрифт:
По законам теории вероятностей два критических попадания подряд никак не могли принадлежать одной и той же башне, но… Наверное, гардемарин Пеликан был слишком занят в Морском Корпусе драками с дразнящими его «большеклювым птицем» сокурсниками, и не уделял математической статистике должного внимания. Так или иначе — третий залп после возобновления стрельбы попал в борт «Ивате», пробив главный пояс на уровне ватерлинии…
Снаряд взорвался сразу после пробития брони, и выпавшая бронеплита открыла ледяной морской воде дорогу в теплые потроха крейсера. На это наложились более ранние попадания в борт и пара свежих
Карпышев хорошо запомнил один из главных уроков русско-японской войны — японские броненосцы почти непотопляемы для русской артиллерии. Хотя новые взрыватели и взрывчатка могли это изменить, артиллеристам всех русских кораблей линии был дан парадоксальный на первый взгляд приказ. «При равном удобстве ведения огня по броненосцу и броненосному крейсеру — выбирайте в качестве мишени крейсера». В результате первая фаза боя у Шантунга, до вступления в дело броненосцев Макарова, в некоторых источниках потом носила название «крейсерской резни».
Командир «Ивате» каперанг Такемоти, спустя примерно минуту после взрыва, почувствовал быстрое нарастание крена на левый борт. Связавшись с нижним казематом левого борта, и уяснив объем повреждений, он приказал рулевому:
— Поворот влево, три румба, плавно! Одерживай!
— Нет, нет, господин капитан первого ранга! Адмирал поднял сигнал ворочать ВПРАВО, — попытался поправить командира штурман, подумавший, что тот просто неверно услышал доклад сигнальщика о полученном приказе.
— Я знаю, что приказал адмирал, помолчите, — на секунду оторвался от амбущюра, ведущего в каземат левого борта, капитан и заткнув молодого лейтенанта, снова начал орать в переговорную трубу во всю мощь легких, отдавая приказания артиллеристам, — немедленно задраить амбразуры орудий нижних казематов левого борта! Через пять минут полупортики окажутся под водой, если вы их не закроете, мы просто опрокинемся! Вы меня поняли?
Еще в завязке боя, до избиения «пересветов» японскими броненосцами, они всадили в борт «Ивате» два десятидюймовых снаряда. Первый попал в носовую оконечность, второй пробил пояс под средним казематом. Кроме того, в бронепояс многострадального корабля попали два снаряда калибром двенадцать дюймов, и с полдюжины шестидюймовых. Не все они пробили броню, но даже взрыв шестидюймового снаряда на поясе неминуемо вел к расшатыванию плит. Пока корабль не имел крена, вода только изредка захлестывала в эти пробоины. Но стоило левому борту начать погружаться, как она начинала вливаться во все новые и новые отверстия, создавая классический эффект положительной обратной связи.
К моменту попадания рокового снаряда с «Полтавы» японский крейсер уже погрузнел от принятия более семисот лишних тонн воды, через пробоины и трещины в корпусе. Носовая башня прекратила огонь из-за полыхающего под ней пожара, который остался практически незамеченным на русских кораблях. Ее барбет раскалился настолько, что подавать картузы с порохом из погребов стало опасно, они могли взорваться еще по дороге к орудиям. Недавние попадания еще одного крупного и пяти средних снарядов с «Полтавы» просто послужили катализатором процесса гибели «Ивате», в который внесли посильный вклад многие корабли уходящей за корму русской
— Я знаю, что адмирал отворачивает от противника, — повернулся, наконец, Такемоти к пунцовому от стыда штурману, — Но если я поверну вправо — мы опрокинемся сейчас же. Если же я начну поворот влево, корабль сможет удержаться на ровном киле достаточно долго для того, чтобы в казематах успели втянуть орудия, и закрыть амбразуры «по-походному». А после разворота влево мы займем свое место в строю…
— На закрытие амбразур носового и среднего каземата уйдет пять минут. Кормовой каземат закрыть невозможно, взрывом снарядов складированных у палубного орудия сорвало закрытия порта и разбило орудийный щит… — дальнейший доклад командира казематов левого борта Такемоти не стал слушать.
— Попытайтесь закрыть амбразуру как можно быстрее! Если не получится, то задрайте наглухо кормовой каземат, так как его скоро затопит, — он отодвинул от штурвала рулевого и встал за него сам, после чего пробормотал в полголоса, ни к кому конкретно не обращаясь, — Если не удастся избежать опрокидывания, хоть попробуем таранить кого-нибудь из русских…
— Такенза-сан, — добавил он спустя тридцать секунд, обращаясь к главному артиллеристу корабля, — прикажите расчету носовой башни открыть огонь. Мы, похоже, идем в нашу последнюю атаку, и взрыв порохового картуза при подаче к башне сейчас не самая страшная из наших проблем. В машинное прикажите дать самый полный, пусть заклепывают клапана. И начинайте выносить раненых на верхнюю палубу, там у них будет хоть какой-то шанс…
На русских броненосцах и потянувшихся было за ними «России» и «Рюрике» сначала с интересом и непониманием, а потом с ужасом наблюдали, как от линии японских кораблей отделился третий в строю вымпел. Он, постепенно уменьшая радиус поворота и ускоряясь, неуклонно шел в сторону русских. Через минуту-другую уже вся артиллерия концевых броненосцев Григоровича, в секторе обстрела которой находился «Ивате», перенесла огонь на идущий на таран корабль. К ним присоединились комендоры «России» и «Рюрика».
Несмотря на яростный обстрел и уже почти не отвечая на ведущийся практически в упор огонь, пылающий от носовой башни до обрубка третьей трубы «Ивате» пересек русский кильватер, почти дотянувшись в своем отчаянном броске до «России»… Непосредственная виновница его гибели «Полтава», и следующий за ней «Севастополь», вынуждены были дать полный ход, дабы убраться вовремя с его пути, а подбитая японскими броненосцами «Россия» начала неуклюже ворочать вправо, чтобы не угодить под таранный удар явно идущих на самоубийство японцев, после чего так и осталсь на почти противоположном курсе.
В четырех кабельтовых от кормы русского броненосного крейсера обреченный корабль величественно лег, наконец, на левый борт и медленно опрокинулся уходя носом под воду. Затем в кормовой его части прогрохотал мощный взрыв… Спустя минуту на поверхности были видны только всплывшие обломки и немногие отчаянно цеплявшиеся за них люди.
Пользуясь тем, что все внимание русских было приковано к идущему на их колонну «Ивате», строй японских кораблей синхронно повернул вправо на 8 румбов и начал быстро удаляться от противника.