Портфолио мадам Смерти
Шрифт:
— Именно, что уже неважно. Потому и не сказал. Вчера было бы важно, сегодня уже нет, — Павел был мастер по недосказанностям.
— То есть? Ты можешь прямо сказать?
— Эх, смотри. — Самойлов вытащил из кармана лист бумаги. На первом обороте был хорошо известный нам текст, на обратном же была изображена неровной Пашиной рукой клавиатура с буквами — латиницей и кириллицей. — Однажды в далеком детстве мы играли с Жекой в партизан. Мы записывали по компьютеру текст, нажимая нужные клавиши с русскими буквами, но сменив языки. То есть письмо было
— Что-то ты лукавишь, Паша, — нахмурила Катя брови. — В далеком детстве у тебя еще не было компьютера. Столь широкое распространение эти адские машины получили, когда вы были уже подростками.
— Ладно, хорошо, это было недавно. — Павел слегка порозовел. Ничего, мы с Катей тоже иногда впадаем в детство, зачем так смущаться? — Суть не в этом. Взгляни повнимательнее.
Любимова уткнулась в нашу записку, и я вместе с ней. Буквы-то были русские! О чем он талдычит?
Это мы ему и сказали.
— Глупые курицы, — незлобиво бросил друг. — А вы переведите наоборот, на латинские буквы! Я же дал вам рисунок клавиатуры!
Мы перевели и записали. Вышло вот что:
«Vstretimsya segodnya v desyat’ chasov v parke vozle obeliska. Ya prinesu den’gi». То есть «Встретимся сегодня в десять часов в парке возле обелиска. Я принесу деньги».
— Блин, вот что означает таинственное «нф», — сокрушалась Катя. — Это всего лишь «я»! Записанное латиницей. А мы все гадали, что за слово из двух букв, которым оканчиваются другие слова.
— Зато мы были близки к разгадке «м», — утешила я ее. — Помнишь наши варианты? «В», «с» и «и». Это было «в».
— Ну где там водила с газолином? — повысила подруга голос. — Нам срочно нужно в город! Мы должны найти этот обелиск!
— Катя, зачем? Паша прав, теперь записка не имеет значения. Сегодня уже сегодня. А это было вчера.
— Но вчера же никто не пришел, так как записка попала к нам. Вдруг придет сегодня?
— Да что ты так вцепилась? — недоумевал Павел. — Придет — не придет, не все ли равно?
— Нет, я хочу знать! Это всенепременно что-то секретное и интересное, иначе на кой было так тщательно шифровать?
— Ага, — окончательно проснулся Жека и настроился на саркастический лад. — Тщательно шифровать, дабы потом подсунуть не под ту дверь! Вот спецы!
Я подумала: а может быть, под ту? Может, встречи искали именно с нами? Но тут же поругала себя за богатую фантазию. Человек грозился припереть с собой на «стрелку» деньги. Кто это нам за просто так денег даст? Нет, прав Женька, записку явно подбросили не тем людям.
— Мне нужно в город! — не унималась Катя.
— Ой, да ну всем нужно! — огрызнулась Света раздраженно.
— А ты помалкивай, когда я говорю!
— Да ты что!
— Девушки, успокойтесь, — проявил задатки миротворца негр Кеша.
Неизвестно, на сколько частей порвали бы Александрова Катя и Света, если бы не вернулись водитель с Лерой, да не одни, а с
— Залатать я вам дыру, конечно, залатаю, да шо вам с того? — с нешуточным украинским акцентом сообщил тот. — Бензину у нас нету. Я залью, шоб можно было в гараж перегнать, и усе. А назавтра тада наш водила приедет и заправит вас.
— Что значит завтра? — возмутилась Любимова. Сидела б и молчала, честное слово. А то нам и того не дадут. — Мне надо сейчас!
— Дамочка, нету щас, нету!
— Плохо искали!
— Любовь моя, успокойся, — обернулся к нам Женька. — Дыши глубже, вдох-выдох, вдох-выдох…
Катерина Михална проделала упражнение и действительно успокоилась.
Валерия спросила:
— А ночевать где? В машине?
— Должны же быть в этом городе гостиницы, — заспорила с приятельницей Света капризным тоном.
— В сезон столько свободных мест здесь не бывает, — покачала та головой. — Придется в машине.
— Зачем же? — встрял здешний мужчина. — В лесу сторожка есть, отличный домик. Раньше тама лесник жил со усем своим большущим семейством, потом сбёгнул, правда, так шо мест хватит всем. В крайнем случае по двое ляжут.
Я закашлялась. Ничего себе! Логинов с Люби-мовой — понятно. Фаля с Фелей — тоже. Ос-таль-ные-то как?
Самойлов обернулся ко мне и подмигнул. Я же погрозила ему кулаком. Барская оглядела поочередно чудаковатого индейца; подозрительно постоянно всем довольного негра; имевшего в носу кольцо, на щеке тату, а в ушах, бровях и языке и еще много где пирсинг Фалалея и пригорюнилась.
Малинова взяла ключи из рук рабочего и выяснила, куда идти.
— Что ж, идемте, — сказала она.
Водитель с украинцем остались латать машину, остальные члены экипажа отправились искать отдаленную сторожку, в которой предполагалось провести конец дня и всю сегодняшнюю ночь. Она стояла почти возле самой воды, западнее Нижнего парка, и поразила нас своими габаритами. Снаружи это было длинное, как барак, деревянное здание из темных, наполовину гнилых досок. Внутри же имелись такие неожиданности, как водопровод, электричество, туалет (какой-никакой) и целых шесть комнат, выходящих окнами три на восток и три на запад и объединенных одной залой, выполнявшей роль кухни, столовой и комнаты для отдыха одновременно.
— Большая была семья у лесника, — заметила Катя.
— Знаете что, — подала голос Фелициана, — я пойду вернусь и помогу мужчинам с автомобилем. Я же в прошлом гонщица, знакома с машинами, могу оказаться им полезной.
— Даже не думай, — затряс косой басист группы «Фалалей-Энд-Фелициана». — Не хватало тебе одной блуждать в такую погоду по незнакомой местности!
— Опять начинаешь? Я же предупреждала, что быть со мной можно, только давая мне свободу! — Похоже, внутри пары разгорелся какой-то давнишний спор. Чтобы не мешать, мы тактично отделились от них, услышав только, как Феля сказала: — Я люблю острые ощущения! Без них моя жизнь превращается в ноль!