Портрет баронессы Зиммерштадт
Шрифт:
Росс остановился перед ним и поправил на себе халат. Нодли пришло в голову, что под этим халатом голое тело. "Не удивлюсь, - подумал он, - если в одной из комнат этой квартиры окажется какая-нибудь девица - из тех, что постоянно ошиваются в кафешантанах..."
– Надеюсь, вы сохраните мою тайну?
– спросил молодой человек.
– Разумеется. Мог бы и не спрашивать.
– Всё началось полтора месяца назад, поздним октябрьским вечером, - начал Дэймон и вдруг умолк, скрипнув зубами.
Нодли подался
– Что началось полтора месяца назад? Ну же, говори смелее. Нет ничего, что не мог бы понять врач.
– Боюсь, вы не поймёте даже как врач...
– сдавленно пробормотал Дэймон.
– Это странно... непостижимо... А, впрочем, смотрите сами!
Он резким движением распахнул на себе халат. Нодли был прав: под халатом оказалось голое тело.
Едва взглянув на него, доктор не смог сдержать удивлённого возгласа.
– Что такое? Где твои гениталии?
В паху Дэймона было гладкое место. Там не было даже волос. Бледно-розовое пятно, как будто мошонку с членом аккуратно срезали вместе с кожей, и это место затянулось новой кожей - девственно розовой и чистой.
Нодли встал из кресла, взял со стола подсвечник с горящими свечами и поставил его на пол перед молодым человеком. Наклонился к его паху. Потом присел перед ним на корточки.
– Тебя оперировали?
– спросил он, коснувшись пальцами гладкой поверхности между ног Дэймона.
– Но почему я не вижу швов?
– Нет никаких швов, - выдавил Дэймон.
– Но позволь... Здесь нет даже отверстия для выхода мочи... Как же ты справляешь нужду?
– Терплю, пока он не вернётся.
– Кто?
– не понял доктор.
– Член, - ответил Дэймон.
– Он уходит, а потом возвращается.
"Бредит", - подумал Нодли, снова усаживаясь в кресло.
– Рассказывай, что с тобой случилось, - потребовал он.
– В первый раз он ушёл полтора месяца назад, - глухо проговорил Дэймон.
– То есть как - ушёл?
– Отвалился от моей промежности и ушёл. Вообще-то он не ходит, а прыгает, как лягушка. А ещё он умеет просачиваться сквозь стены. Когда он уходит, искать его бесполезно. Он пропадает. Куда - в точности сказать не могу, хотя у меня есть кое-какие предположения по этому поводу... Он пропадает минут на тридцать - сорок. Это всегда происходит по вечерам, ближе к полуночи. Поэтому, кстати, я и просил вас приехать ко мне именно в это время, чтобы вы могли убедиться сами.
Нодли, отдуваясь, вытер платком вспотевшую лысину.
– Ничего не понимаю.
– А как мне говорить, чтобы вы поняли? Я рассказываю всё так, как было.
Дэймон подошёл к окну. В потемневших стёклах отразилось его худощавое лицо с всклокоченными волосами.
– В первое время он уходил нечасто. Примерно раз в неделю. А сейчас - каждый вечер, и это меня по-настоящему пугает!
–
– осведомился Нодли.
– Нет. Я испытываю нечто совсем другое...
– Дэймон приблизился к нему.
Халат на нём был распахнут. Доктор не сводил глаз с розового пятна на его промежности.
– Что же?
– То, что испытывают во время полового акта. Через какое-то время после его ухода на меня накатывает... ну, скажем так, сексуальное возбуждение. Члена нет, но у меня такое чувство, что он по-прежнему на мне, чёрт его возьми, и что он входит в женское влагалище! Во время его отлучек я сохраняю с ним связь. Возможно, тут замешана телепатия, но я его чувствую. Я чувствую, как он входит во влагалище. В эти моменты я испытываю оргазм. Жуткий, дикий оргазм, гораздо более острый, чем тот, который я переживал с женщинами до всех этих событий... А потом, когда он возвращается и прилипает к моему паху, его пенис весь день висит как тряпка...
– Друг мой, ты болен не только физически, но и душевно, - пробормотал Нодли.
Он не находил других причин загадочной болезни племянника, кроме той, что у него хирургически удалены гениталии. Кто-то проделал операцию настолько искусно, что даже не видно было швов. А рассказы про уходы члена и всё остальное - признак душевного расстройства.
– Тебе надо успокоиться, - прибавил он мягко.
– Уехать подальше от столицы, пожить уединённо в домике у моря...
Дэймон резким движением сбросил с себя халат. Он был похож на статую, у которой вместо гениталий было тщательно отполированное ровное место.
– Я вижу, вы мне не верите. Ничего, сейчас сами убедитесь.
Нодли покрылся холодным потом. Племянник явно сходил с ума.
– Дэймон, возьми себя в руки. Ещё не всё потеряно. Я покажу тебя хорошему хирургу. Думаю, он лучше меня разберётся, что с тобой произошло...
Дэймон вдруг насторожился и поднял палец, призывая к тишине.
– Тише, сэр... Кажется, он уже здесь.
Сначала Нодли казалось, что где-то в соседней комнате прыгает лягушка. Внезапно звуки прыжков зазвучали совсем рядом. Неведомая лягушка приближалась не со стороны приоткрытой двери, откуда должна была приближаться, а со стороны массивного письменного стола.
Наконец из полумрака на освещённый пол выпрыгнуло странное существо. Нодли вскрикнул от изумления. Это была мошонка с пенисом!
– Пришёл, - проговорил Дэймон.
– Ну, давай же, приятель, лезь на своё место. Если уйдёшь ещё раз, я тебя отрежу! Вот увидишь, отрежу!
На глазах поражённого врача гениталии подпрыгнули и приклеились к животу Дэймона. Сначала мошонка с пенисом топорщилась в районе пупка. Потом всё это хозяйство неторопливо сползло вниз и оказалось на своём законном месте.