Портрет кавалера в голубом камзоле
Шрифт:
Где-то совсем рядом заржала лошадь…
– Стой! Тихо…
Из мглы показалось нечто бесформенное.
– Гляди-ко… конь…Что за оказия?
Животное приближалось. Уже заметна была богатая сбруя, пустое седло… Один из егерей спешился и взял коня под уздцы.
– Седло в крови… – доложил он.
– Это
– Беда, боярин. Кто-то обоз разорил…
Юрий без колебаний поскакал прямо в густой туман, за ним потянулись остальные. За поворотом перед ними предстала картина ужасного побоища. Перевернутые возки, телеги, мертвые лошади… и окровавленные трупы в самых разных позах…
Почуяв падаль, птицы уже слетелись и хозяйничали на месте гибели обоза. Они нехотя взлетали, садились на ближайшие ветки и пристально наблюдали за незваными гостями, которые помешали их пиршеству.
– Кыш!.. Кыш, окаянные!..
– Ни одного опричника! – воскликнул товарищ Юрия. – Где же был Орн со своими стервятниками? Почто не оборонял государево посольство?
– Не успел, видать…
– Не-е-ет… тут другое… измена…
– Их же врасплох застали…
Положение убитых и то, что многие из них расстались с жизнью прежде, чем выхватили оружие, говорило о внезапной молниеносной атаке. Должно быть, посольские не ожидали нападения или… приняли разбойников за своих. Потому и не собирались драться.
Страшная догадка пронзила Юрия. Государевых людей побили государевы же люди! Опричники Орна! Они устроили эту кровавую расправу.
– Ищите живых, – приказал он. – Может, хоть кто-то уцелел.
– Где там? После такой рубки…
Тихий, едва слышный стон обнадежил Юрия. Только очевидец сей жуткой бойни сможет пролить свет на случившееся. Боярин торопливо, переступая через убитых, пошел на голос. Молодой купец, чудом уклонившийся от удара острого бердыша, истекал кровью внутри опрокинутого возка. Лезвие рассекло ему голову, но не убило. Однако жизнь быстро покидала его.
– Эй, тряпки сюда! – крикнул Юрий. – Перевязать, скорее!
Умирающий пошевелил пальцем, делая ему знак наклониться. Рядом с ним валялся ларец с разбитой крышкой, полный бумаг. Похоже, бумаги грабителей не интересовали.
– Перстень… – вымолвил он немеющими губами. – Перстень похищен…
– Какой перстень?
– Из-за моря…
– Кто напал на вас? Опричники? Орн?
Купец не ответил. Его веки сомкнулись, лицо исказила судорога. Но Юрий и без него все понял…
К Зубову приходили из прокуратуры, и он вынужден был отвечать на самые идиотские вопросы. Кто мог желать смерти Полине Жемчужной? Были ли у нее враги? Не собиралась ли она свести счеты с жизнью?
– Зачем ей было умирать? – с горечью удивлялся Зубов. – Она вошла в расцвет красоты и актерского таланта. У нее все счастливо складывалось.
На вопрос об отношениях, которые их связывали, Зубов долго молчал, потом признался, что любил Полину и намеревался сделать ей предложение.
Следствие склонялось к мнению, что актриса покончила с собой. Зубов решительно отвергал подобный вывод.
– На чашке с чаем найдены отпечатки только ее пальцев, – объяснили ему. – Остаток жидкости взяли на экспертизу и обнаружили там большую дозу препарата из наперстянки. Это лекарственное растение, которое применяют при болезнях сердца.
– Полина никогда не жаловалась на сердце.
– Лекарство из наперстянки можно приобрести в аптеке по рецепту. А заполучить рецепт – дело нехитрое. Время смерти зависит от дозы. Режиссер и присутствующие в зале зрители заметили, что актриса вдруг почувствовала себя плохо. Почему репетицию немедленно не прекратили и не вызвали врача?
– Полина играла Клеопатру… которая умирает от яда… Я тоже обратил внимание, что она слишком увлеклась, но… Боже! Я сидел и смотрел, как она умирает! И ничего не сделал, чтобы спасти ее! Ничего…
– Так почему все-таки не вызвали врача?
– Меня ввела в заблуждение ее роль… Понимаете, я, как и все остальные, решил, что это талантливая игра… Если бы хоть кто-нибудь спохватился раньше, Полину могли бы спасти!
– В ее крови обнаружилось большое содержание препарата. Почему Жемчужная не обратилась за помощью, как только ощутила дурноту?
– Не знаю… думаю, Полина сочла свои ощущения субъективными… а потом уже было поздно…
– Субъективными?
– Ну да… Творческое перевоплощение вообще загадка! Актер может испытывать не только эмоции своего героя, но и физические проявления, боль, психическое расстройство… что угодно.
– Мм-м… интересный подход, – скептически произнес следователь. – Хотя я полагаю, актриса понимала, что умирает. Ведь она сознательно приняла смертельную дозу яда… и до последней минуты маскировала симптомы отравления, делая вид, что погибает Клеопатра, а не она сама.
– В таком случае Полина могла принять яд дома, в своей квартире… где ей никто не помешал бы отойти в мир иной! – рассвирепел Зубов. – А не умирать на глазах у всех, рискуя оказаться в реанимации!
Но у следователя и на этот аргумент нашлось возражение: