Портрет моего мужа
Шрифт:
...как они это делают?
Для синих достаточно добавить алюминий, коричневые требуют железа, а зеленые - хрома... вот только истинно розовые, сколь помню лекции профессора Лённрота отличаются лишь внутренней структурой. А потому получить искусственно их...
Невозможно.
Или не невозможно?
Я посмотрела на рыжего с немалым интересом.
Вот если бы...
...нет, красть что-либо у человека, состоящего на службе, нехорошо. Более того, неразумно, а я уже достаточно совершила неразумных поступков, чтобы стать осмотрительной.
Сала Терес что-то выговаривал.
Мар не оправдывался - он ненавидел оправдываться, и поэтому априори не признавал себя виноватым - но держался нарочито отстраненно, всем видом своим показывая, что к сала и людям его, и ко всему происходящему отношения не имеет. А вот рыжий наблюдал за этой парой слегка склонив голову. Интересно, что еще у него в карманах прячется...
– Вон!
– рявкнул сала Терес, и замок заворчал, задрожал, отзываясь на гнев хозяина. Стало быть, и вправду старика допекли.
– Чтоб ноги твоей на моей земле не было!
– Полагаю, - рыжий счел возможным вмешаться, - нам всем стоит просто поговорить.
– Поговорить?
– в голосе сала Терес слышался грохот камней.
– Когда вы унизили мою гостью? Меня, как хозяина? Когда перерыли все здесь, будто я в чем-то виновен, когда...
Рыжий поднял руки и белое пламя окутало его ладони.
– Прошу прощения, - сказал он тихо, - это дело получилось несколько более... беспокойным, нежели я предполагал. Эйт Ильдис немедленно покинет ваш дом...
– Но...
– Мар не был согласен с подобной постановкой вопроса.
– Подождет. А мы побеседуем с эйтой Эгле... и возможно, достигнем компромисса.
Мар убрался.
Молча.
Он был зол, и я кожей ощущала его готовность вспыхнуть.
Удержался. Но я не сомневалась: он запомнит и не простит. Пугало ли это меня? Нисколько. Я привыкла к этому месту, к камню и холоду, к морю и скалам, к ощущению покоя и безопасности. Я... пожалуй, я могла бы назвать Ольс домом. И в тот момент действительно была готова остаться здесь до конца дней своих.
– Эйта...
– Нейта, - поправила я рыжего.
– Согласно Уложению о браке вы приняли титул супруга, - пояснил рыжий, а я подумала, что столько времени прошло, но он так и не соизволил представиться. Быть может, сала Терес и знал его имя, точнее наверняка он знал.
Как и другие.
Я же...
К чему тратить внимание на женщину?
– Надеюсь, суд в скором времени исправит это... недоразумение, - у меня хватило сил смотреть в глаза. Светлые. Прозрачные... а если действительно заказать партию искусственных алмазов? Не фэнтезийных, но самых обыкновенных. Использовать их вместо природных кристаллов. Камни брать мелкие, на четверть карата. В таком размере дефекты решетки маловероятны, следовательно, настроить потоки будет куда как легче...
Сала Терес держался за моей спиной этаким молчаливым гарантом безопасности. Сомневаюсь, что он не доверял
Я просто пыталась жить.
Как умела.
Нам подали чай.
Северная гостиная. Окна здесь - пластинки цветного стекла в свинцовой оправе, правда, поверх свинца нанесен тончайший рунный узор, что позволяет выдержать им таранные удары ветра. Из местных окон не тянет. А еще они не покрываются льдом и сохраняют удивительную для стекла прозрачность. Если приглядеться, можно увидеть, как по ту сторону вытянулось розоватое небо, в котором уже проступили первые крупные звезды.
– Думаю, - рыжий первым заговорил. Он взял на ладонь чашку чая, но благоразумно не стал пробовать. И правильно. Местные весьма неплохо разбирались в травах.
– Вся эта ситуация изрядно вас утомила.
Я наклонила голову, демонстрируя всяческую готовность слушать.
Утомила.
Верно подмечено.
В гостиной сумрачно. И пусть горят свечи - на Ольсе не используют силу там, где можно обойтись без нее - но совокупного света их недостаточно, чтобы отпугнуть приближающуюся тьму. А еще я остро ощущала близость бури.
– И что вы можете предложить?
– чай слегка горчил.
И не совсем, чтобы чай. Гедре совершенно искренне не понимала, к чему тратить золото на какую-то траву, когда на Ольсе собственных трав изрядно.
Зверобой.
Мята или мелисса? Или и то, и другое? Кажется, черничные веточки и ягоды шиповника. Толика медового аромата, стало быть, без таволги не обошлось.
– Перемирие... вы показались мне разумным человеком.
Вот как-то не нравится мне подобное начало. Я коснулась полированного подлокотника, на котором проступили белесые пятна морской соли.
Ее здесь и вправду хватает. Иногда эта вездесущесть изрядно портит жизнь, но сейчас я вынуждена была признать, что в соли есть своя польза. И немалая.
– Я разумный человек, - согласилась я, хотя и не сразу.
– И потому я прекрасно осознаю, что меня ждет, если я поддамся.
– И что же?
– Положение откупной жены. Слишком полезной, чтобы избавиться от нее, и слишком... не такой, чтобы отнестись всерьез. Да, он даст мне дом, определит нормальное содержание. Даже, полагаю, будет закрывать глаза на любовников, если таковые появятся.
Приподнятая бровь.
А удивление у него получается отвратительно. Все-таки, как его зовут-то? И не будет ли с моей стороны вольностью спросить... хотя... мы тут о любовниках говорим, так что, думаю, именем поинтересоваться можно.
– Мне даже позволят родить ребенка, чтобы не чувствовала себя ущербной. Но и он, и я... мы всегда будем напоминанием о великой жертве, на которую пришлось пойти ради семейного дела. Нас никогда не признают равными...
– Это вас беспокоит?
Я пожала плечами.