Портрет тирана
Шрифт:
В тридцать девятом из Украины выслали галичан…
А судьба греков — сколько их погибло в тюрьмах-лагерях?
Даже благополучное окончание войны не остановило Великого Интернационалиста. В 1945–1946 годы из Чехословакии выслали 3,5 миллиона немцев, коренных жителей этой страны. Подавляющее большинство немецкого населения не участвовало в политической жизни. Эта массовая депортация вошла в историю как бесчеловечная акция: народ помнит и резню в городе Усти и гибельный марш несчастных из города Брно. Сотни самоубийств, тысячи убитых и — концлагеря…
Единственная вина немцев — они не отрицали своей национальной
То была, вне сомнения, сталинская акция.
Война с Гитлером, как бы она не складывалась в начале, не могла прервать внутреннюю войну Сталина против собственного народа. Ульрих с бригадой перебрался в полуподвал Бутырской тюрьмы, в комнату с замазанными черной краской окнами. Любопытным смертникам надзиратели объясняли, что в Москве начались военные маневры.
Волна превентивных арестов накрыла всю Прибалтику. В одной Литве в начале июня 1941 года взяли 35 тысяч.
Шпиономания — хлеб Лубянки. У Хозяина ярлык «шпион» стал одним из самых ходких. Незадолго до немецкого вторжения Органы выявили в Прибалтике и западных районах Украины 1338 «шпионов» — из общего числа 1596 арестованных [230] .
Для тюрем западных и центральных районов сорок первый год выдался кровавым. Не оставлять же «врагов народа» немцам!
230
В. В. Платонов. Это было на Буге. М., 1966, с. 24.
В начале войны в Орловском политизоляторе находилось (…) заключенных. Среди них — лидер эсеров Мария Спиридонова, И.И. Ходоровский, бывший секретарь Сибирского бюро ВКП(б), член партии с 1907 года. Когда немцы подходили к Орлу, всех заключенных загнали в подвалы и затопили помещение. Погибли все, все пять тысяч.
Поведала об этой трагедии жена Хадарова, сосланная в лагерь.
Этапы первых месяцев войны. Голодных, полураздетых гнали и гнали на восток по разбитым дорогам. Слабых закалывали штыками. Тех, кто пережил многоверстный марш, бросали в вагоны и без воды и без пищи — на восток.
В Кировоградской тюрьме на Украине при немецком наступлении устроили во дворе «суд»: один-два вопроса, приговор, и вот уже жертву отводят в корпус смертников. Обжалование, помилование? Помилуйте! Война все спишет… [231]
В сорок первом в НКВД подняли дела всех ранее репрессированных и на скорую руку состряпали новые дела, отправили «врагов» опять в лагеря. В небольшое четырехэтажное здание Кировоградской тюрьмы, едва вмещавшей тысячу арестантов, набили 12 тысяч свежих [232] .
231
Воспоминания Г. Д. Залмановской. Рукопись, с. 12.
232
Воспоминания Г. Д. Залмановской, с. 2.
Под 58 статью подводили любое сомнительное
Брали всех. Брали везде.
И в лагерях брали.
В сорок втором году за проволокой 11 лагпункта Устьвымлага очутились четыре бывших секретаря райкомов Ленинграда и старый большевик, второй секретарь МГК партии, Василий Егоров. Они много знали. И предавались опасным для государства воспоминаниям о гибели Кирова. За это и к стенке можно… В лагере они провинились еще раз — вели «пораженческие разговоры» о войне. Взяли одиннадцать человек на этап, в Вожаель. Больше их никто в живых не видел.
Своему любимому детищу ГУЛагу Хозяин дарил досуги щедро, неустанно вносил в лагерную систему что-нибудь этакое, сталинское. В годы войны запроволочное государство обзавелось каторгой. Лагерный быт обогатился кандалами. Кандалы изобрел Он, Отец Народов. Но Он знал, что после колеса — это самое выдающееся изобретение человека и ждал, когда его можно будет применить.
Эта война породила новую, вторую после революции, волну эмиграции. Уходили сотни тысяч прозревших. Были среди них те, кто не потерял веру в сталинский вариант «социализма». Эти вернулись. Тогда уж Органы взяли на себя заботу об их прозрении.
Сталин позаботился о расширении Лубянки. Она получила два новых управления. Одно ведало делами военнопленных и интернированных. Оперативный отдел ГУПВИ возглавил Богдан Захарович Кобулов, заместитель Берии (страна должна знать своих героев!). Второе — ГУСИМЗ — управляло советским имуществом за границей. Пост начальника оперотдела в этом управлении занял младший брат Кобулова Амаяк.
Братья Кобуловы — типичные уголовники. На их кровавом счету сотни тысяч честных людей, сражавшихся против гитлеровского рейха.
Два заключительных года войны были насыщены дипломатическими переговорами. Сталину довелось встречаться не только с Черчиллем и Рузвельтом, но и с их преемниками Труменом и Эттли. Среди собеседников генсека — президент Франции де Гол ль, генералы Андерс и Макартур, министры иностранных дел Англии Э, Бэвин и А. Иден…
Далеко не все они отнеслись к нему с доверием. Но никто, решительно никто не сумел раскусить его до конца. Выдающееся достижение Сталина-актера. Он успел обзавестись достойным антуражем. Если в переговорах случались разногласия, кто-нибудь из подыгрывающих отводил иностранного дипломата в сторону и просил не противоречить воле Вождя.
Его коронная роль — респектабельный, рачительный, гуманный правитель. Как это у Руставели?
Меч его карал виновных, (только виновных…) Всюду властвовал закон. (Всюду, всегда!) Волк с овцой там мирно пасся, И овцу не трогал он. (И никогда не тронет. А террор — это все выдумки троцкистов…).Утомленный нечистоплотными маневрами Сталина, Антони Иден воскликнул однажды: «Русские всегда лгут!»
Было бы меньшим злом, если бы эта оценка касалась только внешней политики Сталина…