Портрет второй жены (Единственная женщина)
Шрифт:
– Хорошо отдохнули? – спросил Сергей.
– Не то слово! Да, Лиз? Теперь буду работать как зверь, после такого-то отдыха.
– Ты так говоришь, будто год отдыхал. Девять дней всего.
Сергей смотрел на Ратникова, и Лиза, как всегда, отметила про себя, что в глазах Псковитина живет какое-то глубокое чувство, внешне похожее то ли на вопрос, то ли на восхищение.
– Разве? – переспросила Лиза. – Ты же говорил десять, Юра?
– Нет, девять, – повторил Псковитин. – Еще день у вас в запасе на акклиматизацию.
В машине Сергей
– К чему такой парад? – спросил Ратников. – Зря ты, Сережа. Ну сейчас-то что уж такого опасного?
– Да ничего особенного. Как всегда, – пожал плечами Псковитин. – Вы там отвыкли в джунглях, а здесь жизнь кипит. Зачем рисковать зря?
Они с Юрой заговорили о делах «Мегаполиса». Послушав несколько минут, Лиза поняла, что «все путем», и прикрыла глаза, словно заснула. Ей действительно было трудно привыкнуть к Москве. Даже не верилось, что всего девять дней назад та же машина мчала их по тому же шоссе. То, что произошло между нею и Юрой за эти дни, было для нее таким значительным, что вообще не умещалось в рамки дней, недель…
Впрочем, открыв глаза, она заметила, что шоссе за окном совсем не Ленинградское. Да и вообще, вместо городских огней за окном машины мелькают темные придорожные деревья.
– Юра, а куда это мы едем? – спросила она. – Смотри, ведь это лес!
– Да? – удивился он. – Действительно, лес. Бывает же такое! А что, ты боишься ехать с нами в лес, а, Лизонька? Мы с Сережей страшные бандиты, везем бедную Красную Шапочку в лес, а там…
– Нет, я не боюсь, конечно, – смешалась Лиза. – Но все-таки…
– Милая ты моя девочка, а что же ты думала, мы с тобой будем жить в твоей уютной комнатке? Скучновато там жить. Нет, лучше мы с тобой будем жить в землянке в лесу – вот где романтика! Выроем землянку, и будем жить-поживать и добра наживать.
Настроение у Юры было отличное, он смеялся Лизиной растерянности. Даже Псковитин улыбнулся, глядя на нее.
Машина повернула направо и подъехала к высокому забору. Подошла машина сопровождения, охранник вышел из нее, что-то сказал другому, у ворот. Ворота плавно открылись, и «Мерседес» медленно поехал вперед по широкой, расчищенной от снега дороге, освещенной двумя рядами фонарей.
– Что же это все-таки, Юра? – спросила Лиза. – Что-то не похоже на партизанский лагерь с землянками. Правительственные дачи?
– Ну почему же правительственные? – возразил Ратников. – Это совсем новый такой поселочек, никакого правительства здесь нет. Пока, во всяком случае. Но, по-моему, соседи будут неплохие. Правда ведь, Сережа?
– Ничего, – пожал плечами Псковитин. – Я поинтересовался, соседи как соседи. Народ интеллигентный, бандитов нет. Но иметь, например, на лестничной площадке таких соседей, как здесь, обыкновенные люди на всякий случай остерегаются. Правда, и твои соседи, кажется, не пришли в восторг, когда в тебя палили во дворе, а, Юра?
– Да, – усмехнулся Ратников. – Одна
– Вот дура! – возмутилась Лиза. – А что ты ей ответил?
– А что я мог ей ответить? – пожал плечами Юра. – Ее тоже надо понять. Кому понравится ждать, как бы что-нибудь не рвануло в подъезде?
– Ну, ладно, ладно, – не оборачиваясь, недовольно оборвал его Псковитин. – Нашел о чем поговорить! Ничего нигде не рванет, если не будешь лезть, куда не надо. Я с тобой, кстати, серьезно должен побеседовать…
– Политбеседы потом, Серега! – Ратников хлопнул его по плечу. – Смотри, приехали. Лиза, смотри!
Их машина еще раньше свернула влево, на более узкую асфальтовую дорожку, и теперь остановилась у темного дома. Только высокое крыльцо было освещено, и в этом неярком свете Лизе показалось, что дом одноэтажный, а крыша у него какая-то высокая, острая.
Она вышла из машины, остановилась у крыльца. Сердце у нее колотилось, едва не выпрыгивая из груди. Дом! Дом в лесу, пусть и за забором с часовым – дом, в котором они будут жить вдвоем с Юрой, который будет окружать их, как кокон!..
Лиза давно уже привыкла к случайному, чужому жилью. И даже не отдавала себе отчета в том, что гнетущая тоска, которая охватывала ее в последние дни на острове Малифинолху и потом, уже в самолете, – что эта тоска связана с необходимостью вернуться в чужую, заемную жизнь, которая будет проходить в чужой, наемной квартире…
Ей и в голову не могло прийти, что это совсем не обязательно! Но откуда взялся этот дом, неужели его построили за те девять дней, что они провели на Мальдивских островах?
Об этом она и спросила Юру, вызвав у него улыбку.
– Ну, за девять дней и вправду можно разве что землянку выкопать. Тем более зимой. Нет, его давно уже построили.
Лиза опустила голову. Что ж, значит, он собирался жить здесь с Юлией, а теперь на месте его жены оказалась она…
– Лиза! – Юра взял ее за плечи и повернул к себе, заставил посмотреть ему в лицо. – Неужели ты думаешь, я сделал бы это? Я что, бревно, по-твоему, бесчувственное?
Лицо у него было расстроенное и сердитое, и Лиза покраснела до слез, увидев, что сделала ему больно своим безмолвным предположением.
– Но, Юра, ты сам сказал, что его за девять дней не построишь… – попыталась она объяснить.
– Да просто он был уже готов, когда я его нашел! Тогда, когда ты болела… Совершенно нехитрая история: заказчик доверился архитектору, поскольку сам ничего в этом не понимает, дом ему построили, а он потом решил, что для него это больно замысловато, вот и продал. Уж не знаю, кем надо быть, чтобы отказаться. Вот ты увидишь, какой это дом!
– Вот что, ребята, – прервал их объяснение Псковитин, – я поехал, время позднее. Отдыхайте, располагайтесь. Завтра я тебе позвоню, Юр.