Порту. Прага. Рим. Марсель
Шрифт:
– А что? Тебе уже давно пора браться за ум! Твои брат и сестра в твоем возрасте уже имели семьи.
– Но ведь не все должны жить так, как нравится тебе. – Энцо реагировал на слова матери так же, как и Марсель.
– Хватит, мы же не ругаться сегодня собрались, – остановил их диалог отец и поднял бокал. – Спасибо вам за то, что пришли сегодня. Я бы так хотел, чтоб наши застолья происходили хоть немного чаще.
– Звучит как тост, – сказала Леа.
Все подняли бокалы и начали чокаться, глядя друг другу в глаза. Когда очередь дошла до матери, Марсель посмотрел на нее лишь на мгновение и отвел взгляд. Он услышал, как она хмыкнула. Она всегда так делала, когда ей что-то не нравилось.
– Мы долго думали, что тебе подарить, – начала Леа, ища что-то в сумке, – и решили, что человеку, которому исполняется семьдесят, точно нужна эта вещица.
Сестра Марселя наконец нащупала в сумке то, что искала, и протянула отцу открытку.
– Это от всех нас, – добавила она.
Мужчина трясущимися руками взял открытку, на которой было написано по-французски: «Лучшему отцу». Внутри лежал сертификат на доставку телевизора.
– Это что такое? – с улыбкой спросил Себастьян.
– В понедельник курьер привезет новый телевизор. С большим экраном. И ты сможешь на нем смотреть не только тв, но и фильмы через интернет, теперь для этого не нужен твой старый компьютер, – объяснила Леа.
Мужчина был явно рад подарку. Значит, они не прогадали. Месье Дюпон прочитал текст, который был напечатан внутри открытки, и даже немного прослезился.
– Спасибо, спасибо вам большое. Главное, чтобы вы потом мне показали, как им пользоваться. Я человек пожилой, с техникой не дружу.
Он поднялся, чтобы поцеловать каждого своего ребенка, вытирая катившуюся по щеке слезу.
– Теперь будешь смотреть телевизор не отрываясь, – сказала мадам Дюпон, стараясь сказать это в шутку, но в ее голосе слышался лишь упрек.
– Да ну тебя, – отмахнулся ее муж, теперь уже с улыбкой перечитывая поздравление в открытке.
Он встал, чтобы положить сертификат в ящик комода, а открытку поставить на видное место рядом с иконами.
Все продолжили трапезу. Софи толкнула Марселя, напомнив о том, что они хотели сообщить семье.
– У нас есть для вас новость, – начал он.
Все с интересом уставились на пару, воображая, что же они скажут.
– Мне предложили повышение на работе.
Услышав это, Энцо потерял интерес.
– Мог бы и поменьше хвастаться, – пробормотал он себе под нос.
– Но это не все, – продолжил Марсель. – С новой должностью меня переведут в Португалию.
– И что вы думаете? Будете переезжать? – спросил отец.
– Мы уже все решили и переезжаем туда в мае, – сказал Марсель.
– Вы даже не хотели прежде посоветоваться с нами? – снова с упреком в голосе спросила Урсула.
– Нам уже много лет, и мы сами можем решить, что нам делать, – вспылил Марсель.
Софи взяла его за руку, почувствовав, что муж снова начинает заводиться.
– И как долго вы там планируете провести? – спросила Леа.
– Это не временная командировка, а постоянная работа.
Повисла тишина. Марсель ожидал совсем другой реакции от семьи.
– Где вы там будете жить? – спросил отец.
– Мы сейчас подыскиваем жилье и планируем покупать его.
– Ну что ж, поздравляем! – решил разбавить неловкую паузу именинник, подняв бокал, и все снова чокнулись. – Чтобы у вас все сложилось успешно!
– Когда ты сказал, что у вас новость, я обрадовалась, что наконец-то у вас появятся детки, – резко выпалила мать.
Марсель проигнорировал эту реплику, потому что не знал, что ответить, кроме как резко высказаться.
– Вы же знаете, что это зависит не от нас, – вмешалась Софи, дав понять, что это неудачная тема для разговора за столом.
– Вот если бы Марсель ходил в церковь… А ты, Софи, ты же женщина, ты обязана молиться каждый день за всю семью!
Марсель молча встал из-за стола, бросив приборы на тарелку, и направился к выходу. Софи извинилась и последовала за ним. Ее муж начал обуваться.
– Марсель, – позвала Леа, выйдя за ним в коридор. – Не надо уходить, пожалуйста.
– Я больше не хочу ничего слышать от нее. – Казалось, Марсель вот-вот заплачет.
– Отец не виноват, что она такая. – Сестра взяла его за руку. – Если бы это был ее день рождения, я бы тебя не останавливала.
– Леа права, ты не должен портить праздник отцу, – поддержала Софи.
Марсель посмотрел в дверной проем столовой. Пожилой мужчина, который весь день готовился ко встрече с семьей, трясущимися руками отрезал себе кусочек утиного мяса и положил в рот. У Марселя сжалось сердце. Ему стало безумно стыдно. За то, что он повел себя так в его день рождения. И грустно, оттого что отец в какой-то момент начал заметно стареть. Он хотел подбежать к папе и, как в детстве, обнять его, прижавшись головой к круглому животу.
Марсель все-таки вернулся к столу. Мать молча взглянула на него. Он на нее не смотрел, но точно знал, что сейчас она сидела, вздернув брови, отчего на лбу образовалась гармошка морщинок, и выжидала, чтобы поймать его взгляд и задавить осуждением.
– Я бы хотел сказать, – начал Энцо, чтобы развеять напряженную атмосферу, – что все мы такие разные, и все мы по-своему индивидуальны. Каждый из нас имеет свой путь, свою жизнь. Но все наши дороги исходят из одного места – из вашего дома. За то, кем мы стали, за то, как мы живем эту жизнь, мы благодарны тебе, папа.