Поручик Ржевский или Дуэль с Наполеоном
Шрифт:
— Не твоя, часом, деревня? — спросил Ржевский Давыдова, показав на деревянные избы, теснившиеся на холме.
— Моя, — со вздохом отвечал тот.
— А как называется?
— Бородино…
Глава 32. Ночь узурпатора
Утром 25 августа, в канун великой битвы за деревню Бородино, барон де Боссе привез Наполеону из Парижа подарок от императрицы: портреты маленького сына Бонапарта (которого все называли римским королем) и самой Марии — Луизы.
В
— Я счастлив побыть в вашем тесном семейном кругу, сир, — поклонился де Боссе, наблюдая, как адъютанты бережно устраивают на соседних стульях портреты.
— Вы выбрали удачное время для своего вояжа, — заметил Наполеон, нюхая табак. — Через три дня вы увидите азиатскую столицу. Коленкур утверждает, что купола московских церквей блестят совсем как моя табакерка.
— Она ведь из чистого золота?
— Разумеется. Скоро вся Франция будет нюхать только из золотых табакерок!
— И табак этот будет золотой, — улыбнулся де Боссе.
Император ласково потрепал его за ухо, дав понять, что шутка понравилась.
Налюбовавшись изображениями сына и жены, Бонапарт велел выставить их портреты перед своей палаткой для воодушевления Старой гвардии.
— Vive lEmpereuer! Vive le Roi de Rome! — понеслись возгласы сбегавшихся со всех сторон гвардейцев.
Прислушиваясь к радостным воплям снаружи, Наполеон продиктовал приказ по армии:
«Воины! Вот сражение, которого вы столько желали. Победа доставит вам все необходимое: удобные московские квартиры и русских женщин без панталон. Пусть позднейшее потомство с гордостью скажет о каждом из вас: «Мой папа был француз!»
Когда Наполеон вместе с де Боссе вышел из палатки, оба портрета были, как мухами, облеплены возбужденными солдатами и офицерами.
Император слегка нахмурился.
— Уберите мальчика, — сказал он, грациозно — величественным жестом указывая на портрет наследника, — ему еще рано видеть поле сражения.
Римского короля унесли, но толпа гвардейцев продолжала нарастать. И вскоре Мария — Луиза исчезла с глаз мужа за чужими мундирами и шляпами.
Наполеон задрожал левой ногой, что обычно предвещало бурю.
— Уберите девочку, — сказал он адъютантам, — то есть не девочку… она уже… ей еще…
— Что, сир? — вежливо изогнулся де Боссе.
— Она слишком легко одета! — крикнул император. — Ей еще рано видеть вокруг себя столько масляных рож! Кто это нарисовал?
— Ваш придворный художник Франсуа Жерар.
— Ах, художник, — повторил Наполеон, выкручивая де Боссе ухо. — Все вы художники. Богема проклятая!
Адъютанты, подхватив изрядно потертую Марию — Луизу, бросились прятать ее в палатку.
Наполеон, в ярости оседлав коня, поскакал осматривать местность. Он мчался так быстро, что его продуло.
К вечеру у Наполеона из обеих ноздрей потекло. Но по — настоящему его беспокоило лишь, как бы русские опять не ускользнули у него из — под носа.
— Я верю в свою звезду, — говорил он доктору Луакре, колдовавшему вокруг него с лекарствами и примочками. — Меня ждет второй Аустерлиц.
— Да, да, вне сомнения, — заботливо соглашался тот. — Примите еще две пилюли, сир, и у вас будет сразу два Аустерлица.
— К дьяволу ваши пилюли! У меня от них изжога. Чего стоит наука, если она не в состоянии вылечить меня от насморка?! Выкиньте все ваши снадобья и налейте мне пинту старого доброго вина.
Доктор Луакре не посмел спорить. И всю оставшуюся ночь Наполеон жадно пил пунш. Густое сахарное вино лелеяло в нем сладкие мечты о завтрашней победе над Кутузовым.
Из — за простуды великий узурпатор не мог ни на минуту сомкнуть глаз и, прохаживаясь вокруг палатки со стаканом пунша, донимал часового.
— Как твое имя?
— Бенжамен, сир.
— С какого года в службе?
— С восемьсот пятого, сир.
— А! из стариков. Получили рис в полк?
— Получили, сир.
— А сухари?
— Получили, сир.
— Армия воюет желудком, — глубокомысленно заявлял Наполеон и с тревогой осведомлялся у дежурного генерала Раппа, не ушли ли русские. Услышав отрицательный ответ, он, голосом, чрезмерно гнусавым даже для француза, провозглашал: «Шахматы поставлены, игра начнется завтра!» — брал очередной стакан пунша и вновь отправлялся болтать с часовым.
— Ты рад быть моей пешкой, Люсьен?
— Как прикажете, сир, — отвечал гвардеец по имени Бенжамен.
— Получили дамок в полк?
— Получили, сир.
— Армия воюет не только желудком, — заключал Наполеон и отправлялся на поиски Раппа.
Около шести утра Наполеон набрел в тумане на Нея с Даву и велел им тотчас же «начать игру».
Восход солнца был встречен залпом тысячи орудий.
Глава 33. Битва гурманов
Фельдмаршал Кутузов никогда не жаловался на аппетит. Но наивысшее наслаждение от еды он получал, если вокруг него свистели ядра и пули.
Когда русская армия, преследуемая Наполеоном, достигла деревни Бородино, у Михаила Илларионовича от мысли, что Москва уже не за горами, — начало посасывать в желудке. И он решил дать генеральное сражение.
Начало битвы пришлось на завтрак фельдмаршала, ее разгар — на обед, а под ужин она стала затихать.
Весь день Кутузов провел на покрытой ковром лавке в центре русской позиции — на кургане в Горках, откуда сражение было видно как на ладони.
Пока фельдмаршал завтракал, французы обрушились всей своей мощью на левый флаг русской армии, защищаемый князем Багратионом.