Поручик Ржевский или Любовь по гусарски

Ульев Сергей

– Ростова, что ли?

– Да. Как танцует, какая ггация!

Ржевский почесал в затылке.

– Ты ее хвалишь или бранишь?

– Хвалю. Кстати, гекомендую.

– От знакомства с такой прелестницей не откажусь. Подождем, как танец кончится... А что это за бочонок отплясывает рядом с ней?

– Ггаф Безухов. Столь же богат, как и толст. Масон, толстовец. Наташе весьма благоволит. Если что, дело будешь иметь с ним.

– При таких-то габаритах -

ему ли быть дуэлянтом!
– усмехнулся Ржевский.

Пока они перекидывались шутками, танец кончился.

Давыдов представил Ржевского Наташе Ростовой и оставил их наедине.

Опять заиграла музыка.

– Вас можно?
– игриво осведомился поручик, обняв Наташу за талию.

Она положила руку ему на плечо.

– Можно.

– А может, сперва потанцуем?

И они закружились в вальсе.

– Обожаю этот танец, - щебетала Наташа.
– У меня от него всегда кружится голова. И вообще я очень люблю танцевать. А вы, поручик?

– Вальсировать с вами - одно удовольствие. Вы превосходно танцуете.

Она зарделась.

– Вы находите? Это меня Андрей Болконский научил.

Ржевский слегка нахмурился.

– Ваш учитель танцев?

– Нет, мой жених.

Заметив, как помрачнел поручик, Наташа быстро исправилась:

– Бывший. Бывший жених. Вы не подумайте ничего такого. Мы с ним только целовались.

Она засмеялась.

– Иногда мне кажется, что мы, женщины, только и рождены для того, чтобы танцевать.

– Ну-у, положим, не только для этого, - зашевелил усами поручик.

– Раскрою вам свой маленький секрет. Я ношу на груди медальон с Дюпором.

– Это еще что за птица?

– Вы не слыхали об этом знаменитом французском танцоре?! Ах, как он порхает! какие у него ноги! Красивые, стройные-престройные... Они изображены на медальоне.

– Его ноги?!

– Да.

– И вы носите их на себе? Эти ноги?

– Ну да. А что?

– Да так, ничего.

"Черт побери, - подумал поручик, - отдал бы все на свете, лишь бы поменяться местами с этим французишкой!"

– Вы тоже замечательный партнер, поручик, - сказала Наташа.
– У вас, должно быть, большая практика? Я слышала про вас столько пикантных историй... Правда, я ничему не верю... Но вы, наверное, и цыганочку можете?

– Цыганочку-то? Могу, конечно.

– А барыню?

– Запросто!

– А Данилу Купора?

– Это еще что за педик?

Наташа густо покраснела.

– Данила Купор - это такой старинный английский танец.

– А-а, пардон, так вы спрашивали о танцах? Нет, танец сей отплясывать не приходилось.

Музыка смолкла. Но следующий тур они опять танцевали вместе. И это снова был вальс.

– Ой, поручик!
– вздрогнула Наташа.
– Ваша рука оказалась у меня на попе.

– Не беспокойтесь, сударыня, меня это нисколько не смущает.

– Вы не могли бы поднять?

– Уже!

– Как "уже", когда ваша рука на том же месте!

– Ах, вот вы о чем... Извольте-с.

– Поручик, зачем вы гладите меня по спине?

– Пытаюсь найти ваши груди, сударыня.

– Но ведь они у меня спереди.

– Там я уже искал-с.

– Ах, Ржевский, вы просто несносны! Теперь я не удивляюсь слухам, что у царицы Елизаветы от вас дочка.

– Враки! От меня могут рождаться только гусары.

– А вы вообще любите детей?

– Ну-у, не сказал бы. Но сам процесс обожаю.

– О боже, каков ответ! Неужели всё это правда, что про вас рассказывают?

– А что такое?

– У вас действительно было очень много женщин?

– Целый батальон.

– Но вы хоть кого-нибудь из них любили?

– А как же-с. Бывало, с одной и той же барышней спал и по второму разу, и даже по третьему.

– Ах, я не об этом! Любили ль вы когда-нибудь по-особенному, нежно, пылко, страстно?.. Я не могу подобрать нужного слова...

– Рачком-с?

– Я имею в виду не гастрономию, а чистую любовь.

– После баньки-с?

– Вдохновенную, как музыка!

– А как же, сударыня! На рояле. Чертовски скользкий инструмент!

У Наташи закружилась голова. Но Ржевский не дал ей упасть.

– Я займусь вашим воспитанием, поручик, - заявила она, собравшись с мыслями.
– И не спорьте. Вы - такой дикий, потому что ни одна женщина не сумела по-настоящему понять вашу мятущуюся душу.

– Наташенька, сделайте одолжение.

– Перестаньте целовать меня в шею! В вальсе нет такого па.

– Я придумал его специально для вас.

– Какой вы, право, выдумщик!

Сидевшие у колонн старушки глазели по сторонам, оживленно обсуждая танцующих. Пара Ржевского с Наташей Ростовой была в центре всеобщего внимания.

– Знаете, дорогуша, - говорила княгиня Фамустовская, обращаясь к баронессе Мильфугер, - когда графиня Спесивцева разорилась, она была вынуждена продать часть своей мебели. К ней заявился купец. Ему понравился атласный диван. "Простите, - говорит графиня.
– Этот диван не продается. Он дорог мне как память".