Поручик Ржевский или Любовь по гусарски

Ульев Сергей

– Получит?!
– ошалел Акакий Филиппыч.
– Господи, что же это делается! Государь, неужто вы ему позволите...

– Какой же вы болван, mon cher, - устало произнес император.
– И закройте наконец свой рот! Орден Сидоровой козы он у меня получит. Да! Мы еще посмотрим, кто кого попользует.

Глава 9

Свидание с царицей

В ожидании предстоящей аудиенции у императрицы поручик Ржевский не находил себе места. Как запертый в клетке леопард, он ходил из

угла в угол по темной комнатушке, в которой оставил его Акакий Филиппыч, с нетерпением ожидая,огогда тот вернется, чтобы отвести его к ее величеству. От нечего делать он поминутно пинал ногой табуретку. Его томила неизвестность.

Ржевский никогда не видел императрицу, не встречался с ней и тем более не спал. Оберегаемый Акакием Филлипычем от всех дворцовых новостей, он не знал, что Елизавета Алексеевна на днях разрешилась от бремени, и какую бурю в душе царя вызвала весть, что, рожая, царица звала на помощь не своего августейшего супруга и не Господа Бога со всеми его святыми угодниками, а поручика Ржевского.

Между тем в Георгиевском зале заканчивались последние приготовления. Акакий Филиппыч, суетливо вертясь вокруг царя, оправлял на нем женское платье. Именно в этом одеянии царица Елизавета была изображена на своем портрете.

– Подайте мне вуаль, - приказал Александр, - и ступайте за Ржевским. Я сгораю от нетерпения увидеть этого ловеласа.
– Царь неожиданно поменял тембр голоса, заговорив с придыханием: - Я жажду встречи, хочу упасть в его объятия, я умираю от любви. О поручик, целуйте меня, целуйте...

Тайный советник остолбенел.

– Ну что вы опять разинули рот, mon cher!
– рассердился царь.
– Не видите, что я репетирую, вхожу в образ своей жены, этой prostitutki, прости господи.

– А-а...

– Вот вам и "а-а" и "бэ-э", - передразнил царь.
– Разве не похож был голос?

Акакий Филиппыч печально вздохнул. Сказать правду или соврать? Он никак не мог решиться.

– Не будьте, как сволочь, говорите правду!
– крикнул царь.
– Похож голос на Елизавету или нет?

– Ваш-ваше величество, положа руку на сердце, не могу солгать: вы сейчас говорили так, как будто вам отрез... отрез...

– Что-что?

– Не могу, государь. Язык немеет.

– Скажите по-французски, у вас получится. Итак, что мне отрезали?

– Я-я-я...

– Старый пошляк!

Император широко замахнулся.

– Платье, платье порвете, государь, - всполошился тайный советник.
– Узковато оно вам в плечах.

– Вот за что я вас все-таки люблю, Акакий Филиппыч, - сказал царь, опуская руку, - в минуту опасности вы печетесь не о себе, а исключительно об интересах монархии.

Тайный советник в смущении потупил взор.

– Если поручик Ржевский и вправду спал с моей женой, - проговорил Александр, надевая белые перчатки, - то он должен хорошо знать ее голос. Поэтому при нем я должен либо молчать, либо...

– Да, ваше величество?

Царь зло подернул носом.

– По крайней мере, молчать я не буду! Ступайте за Ржевским.

Акакий Филиппыч вышел. Император, подобрав платье, устроился на троне.

Вскоре распахнулись высокие резные двери, и в зале появился подтянутый молодой гусар в мундире поручика. Он четким шагом направился в сторону переодетого Александра. Шел он быстро, но долго. Шпоры его звенели.

Возле трона, сняв кивер, он взял его в согнутую правую руку и наклонил голову. Пристукнул каблуками.

– Ваше императорское величество, имею честь, поручик Ржевский!

– Елизавета Алексеевна, - просипел царь. "А у моей жены губа не дура, - вдруг подумалось ему.
– Хорош гусар, как с картинки!"

– Не обращайте внимания на мой голос, поручик. Он у меня подсел после родов. Когда я рожала, то кричала так, что мудрено было не надорваться.

Поручик сочувственно вскинул брови.

– Вы удивлены?
– сказал царь.
– Напрасно. Случается, и царицы рожают. Мы такие же женщины, как и все.

– Позвольте поздравить ваше величество с рождением...

– Дочери, - подсказал царь.

– Дочери, ваше величество.

– Спасибо. Знаете ли, поручик, если сравнивать любовь с цветком, ну, скажем, с розой, то вам, мужчинам, достаются пахучие лепестки, а нам, женщинам, одни колючки. И мы в кровь раним свои нежные пальчики. Признайтесь откровенно, вас смутило это известие?

– Какое известие, ваше величество?

– Рождение ребенка. Ведь вы от меня такого не ожидали?

– Не буду скрывать, ваше величество, вся Россия ждет наследника.

"Увертлив, сукин сын, - с досадой подумал царь.
– Не хочет признаваться, что это его ребенок".

"Какого черта она мне плетет про свою дочку?
– недоумевал Ржевский.
– И почему на ней черная вуаль? Запрыщавила что ли? Или...
– Его вдруг осенило.
– Черт побери! Неужто царь помер?"

– Позвольте узнать, ваше величество, как здоровье государя?
– спросил поручик.

– А что ему? Он ведь не рожал.

– Виноват, ваше величество, но ваша вуаль наводит на некоторые размышления...

– Далась вам моя вуаль!
– фыркнул царь.
– Может быть, меня смущают ваши пылкие взгляды. А может быть, у меня рожа.

– Но у меня тоже, ваше величество...

– Что у вас?

– Рожа. У всех людей есть рожа.

– Я говорю не о роже в смысле морды, а о роже, которая бывает на лице. Понятно?