Порвали парус
Шрифт:
Бондаренко сказал с сомнением:
– Государство в таких случаях старательно делает вид, что ни о нем даже не догадывается. А у корпораций сейчас такие возможности, не всякое государство в состоянии тягаться.
Кремнев тяжело задвигался, кресло протестующе пискнуло, он сказал веско:
– А еще корпорации не слишком стесняются нарушать законы. Робингуды, в общем. Бригантины поднимают паруса.
Он перевел взгляд на меня, я ответил с нажимом:
– Паруса порвать, пиратов на рею!.. На месте, без суда и следствия.
Совещание длилось еще около часа, но я слушал не то, чтобы в полуха, но еще внимал и миллионам голосов в телефонных переговорах, просматривал записи видеокамер по Москве, Вашингтону и в крупнейших городах Европы, Китая и арабского мира.
Мозг бдительно отцеживает всю массу через фильтры, оставляя вне зоны интереса разговоры о футболе, пиве и сексе, что занимает девяносто пять процентов человеческих стремлений, так что в сухом остатке кроме новостей науки, она в приоритете, теперь еще и эта вот тревога из-за растущих вызовов.
В кабинетах Москвы, Вашингтона, Пекина, Берлина и других столиц эта тема муссируется все чаще и напряженнее. Сама тема насчет спасения человечества от людей кажется слишком новой и дикой даже для государственных деятелей, а кому, как не им, казалось бы, ухватиться за глобальные вопросы?
Все еще мало кто соображает, что появилась угроза нового типа: человечеству в целом начали угрожать отдельные люди, что раньше было невозможным даже теоретически. Аттиле или Чингисхану нужны были армии, да и то вред был крохотным, а сейчас один человечек в подвале на коленке в состоянии модифицировать обычный вирус гриппа так, что он станет смертоносным для всех, пусть и ненадолго.
И не вдолбить слишком уж либеральным, что интересы человечества важнее интересов и прав любого человека на земле. Нет, им лучше пусть погибнет весь мир, чем простой человечек допустит установку видеокамер в своей квартире! Что ж, с простыми и поступать нужно просто.
Когда Мещерский объявил совещание оконченным, все начали подниматься, а он кивком пригласил меня подойти ближе.
– Владимир Алексеевич, как у вас?:
– Спасибо, Аркадий Валентинович, - ответил я. – Отдел работает, не разгибая спин. Угрозы растут, только успевайте гасить… А тут еще и сами даем им оружие…
Он вскинул брови.
– Вы о чем?
Я сказал ровно:
– Через шесть часов в джунгли Замбии упадет спутник. С ядерным компонентом на борту.
Он дернулся, глаза расширились.
– Это… это уже нечто из ряда вон!.. Ядерный взрыв возможен?
– Исключен, - заверил я.
– Но все равно…
– Да, - согласился я.
– Нужно успеть отыскать до того момента, как подберут пастухи готтентотов…
– Пастухи о нем не сразу узнают, - сказал он мрачно. – А вот те, кто поосведомленнее…
– Надо поторопиться, - согласился я.
– Собрать достаточно мощную атомную бомбу, - сказал он, - сейчас отвратительно просто. Инструкции есть в интернете. Главное, успеть к спутнику, а там просто быстро вытащить именно нужное…
– Успеете, - сказал я. – В посольстве есть пара ваших людей.
Он дернулся.
– А вы откуда… Ах да, от вас ничто не укрывается. Да, конечно, они успеют. Лишь бы обошлось без стычки с местными бандами… Но почему не сгорел при входе в атмосферу?.. Э-э, в более плотных слоях атмосферы?
Я просмотрел за секунду все о таких спутниках, об особенностях термостойкой обшивки, уже все понял и начал было объяснять, но он прервал:
– Простите за неуместный вопрос. Это к делу не относится. Не сгорел, это данность, с которой надо считаться. Все, отправлю сигнал по красной линии… Кстати, Владимир Алексеевич…
Он остановился, чем-то смущенный, я спросил вежливо:
– Я весь внимание, Аркадий Валентинович.
Он сказал со вздохом:
– Военный министр, заинтересовавшись этими новыми вызовами, попросил меня что-нить такое, чтобы почитать перед сном…
– Пострашнее?
– Да, - ответил он, - но в простом изложение. И без графиков, это его пугает.
Я подумал, для приличия, хотя что тут думать, выбирать не из чего, сказал очень серьезно:
– Пусть почитает Турчина или Никонова. А лучше того и другого. Турчин написал свои фундаментальные труды для полупростого народа, нормальный простой такое даже читать не станет, а наш народ сверху донизу весь предельно простой…
– А этот… Никонов?
– Никонов, - пояснил я, - и совсем загнул фундаментально настолько, что и полупростой мозги вывихнет, но зато проглотит упрощенное изложение журналиста, где все преувеличено в разы, обещаны как суперпрорывы и достижения, так и глобальные катастрофы каждый день без перерыва на обед.
– Нет, - сказал он серьезно, - журналистов он не любит и не верит.
– Тогда Турчин и Никонов, - ответил я. – Оба стараются писать очень просто, хотя не всегда удается.
– Спасибо, Владимир Алексеевич. Понесу науку в военные массы.
– Военные тоже люди, - сказал я, хоть и сам уловил сомнение в своих словах. – Хотя, конечно…
– Да-да, - подтвердил он. – Это присутствует.
Данко первый увидел, как распахнулась дверь, а на пороге вырос я, их грозный и всевидящий, как и положено, шеф. Заорал довольно, все обернулись.
Ингрид, как мне показалось, чуточку воззавидовала такому ликованию. Видно же, что рады искренне, прибежал и Мануйленко, Оксана застенчиво улыбается, на щеках яркий румянец, а пышная грудь вздымается, как волны Днепра, когда тот рэвэ та стогнэ.
Гаврош, опережая Ивара, спросил живо:
– Шеф, все закончилось?
– Для нас только начинается, - заверил я. – Мы покажем, что по безопасности впереди планеты всей!.. И вообще самые лучшие… Давайте по чашке кофе, отпразднуем победу над силами Зла, раздам цэу, а потом вернусь под конвоем капитана Вервольфовой в цитадель генерального руководства. Есть нерешенные вопросы.