Порванные нити
Шрифт:
Я любила эти старые дома. Они выглядели уютными, не в пример своим более молодым и высоким собратьям. Дворы в них утопали в зелени стараниями местных старожилов. И возле них всегда можно было найти место для парковки.
Присев возле подъезда, я решила для начала как следует осмотреться и просто послушать сплетни. Наверняка кто-нибудь из местных бабушек скоро спустится вниз посидеть на лавочке. На одну такую, возле бывшего подъезда Анны, я присела, с аппетитом вгрызаясь в маслянистый беляш, купленный по дороге. Не успев позавтракать, сейчас я просто физически ощущала черную дыру у себя в животе.
– Ууу, жадная какая! – услышала я детский голос. – Смотри, меня не съешь! – Грозная рожица пятилетнего мальчишки смешно смотрела на меня из зарослей лилейника и колокольчиков.
– Макс, хорош к людям приставать! – окликнула его сухонькая старушка, опирающаяся на трость. – Хоть дыхание перевести, – сказала она, присев возле меня, – вы простите, пожалуйста, за ним не угнаться.
– Все в порядке, – заверила я. – Это ваш внук?
– Какое там! Правнук! – рассмеялась женщина. – Меня берегут, возиться не просят, но сегодня прям напасть какая-то. Никого поблизости нет, а внучке по работе срочно уехать нужно. Вот меня на несколько часов нянькой и снарядили. Максимка, ну-ка брысь от клумбы, кому сказала! – больше со смехом, чем с угрозой в голосе, прокричала она правнуку.
– Да, на месте не сидит, – согласилась я, – хороший у вас двор, есть где побегать, – начала я. – Вы давно здесь живете? Район удобный?
– Так всю жизнь и живу, – кивнула она, не отводя взгляд от мальчика, – как дали нам от завода квартиру в пятьдесят седьмом, так вот и обосновались тут. И детей вырастили, и внуки гостили, сейчас вот и правнуков очередь пришла. А район хороший, – спохватилась она, – электричество только скачет, но я привыкла уж, столько лет живу!
Старушка расслабилась, глядя, как маленький Максим увлекся жуком у соседней лавки.
Она явно была рада поболтать, и я поспешила воспользоваться этим:
– Я здесь только в детстве была, – начала я свою легенду, – уже и не помню ничего, кроме фамилий знакомых родителей. Не знаю, может, помните их, Зуева Марина и Анна Лебедева? Я тогда малявкой совсем была, а мама с подружками меня с собой брали погулять, угощали меня сладким, тетешкались.
– Как же, Лебедевы, знаю я их, – оживилась она, – мы соседями по лестничной клетке были. Анечка на моих глазах выросла. И подружку ее, Маринку, тоже хорошо помню. Они вон в том доме жили, – указала она морщинистым пальцем позади себя, – может, и сейчас живут, не знаю.
– Я спрошу у мамы, – сказала я, – а про Лебедевых ничего не слышно? Мама все тетю Аню вспоминает.
– Так уехали они, много лет назад, – как-то грустно сказала старушка, – ноябрь месяц был, я их проводила.
– А куда, не знаете? – Я невольно задержала дыхание.
– Кто ж знает, собрались да уехали, – будто бы равнодушно произнесла она. – Максимка, айда обедать, скоро мать приедет уже, – вдруг засобиралась она, с усилием поднимаясь на ноги.
Я поняла, что продолжать этот разговор, по крайней мере сегодня, было бы неразумно. Слишком быстро старушка решила его закончить, как только я стала спрашивать про Лебедевых. Возможно, в другой раз, когда ее внимание не будет направлено на правнука, у меня получится разговорить ее.
– Спасибо вам большое, я маме расскажу, она хоть обрадуется. А то мы же тоже уезжали на много лет из Тарасова. Вот они связь и потеряли. А сейчас она на пенсии и все вспоминает их, а найти не может, – тем не менее, поблагодарила я ее. – Я – Таня Иванова, а вы? Мама наверняка и вас знает, – решила закрепить знакомством наш случайный диалог. – Маша Иванова, помните?
Конец ознакомительного фрагмента.