Порванные нити
Шрифт:
В ответ снова послышался смех Сергея и его ободряющее:
– Не робей, Анька!
– Конечно! – Девушка поспешно вскочила и тут же замерла. – А где у вас кухня?
– Полагаю, напротив, – все с той же строгой интонацией ответила Зинаида Павловна, – у нас не настолько большая квартира, чтобы в ней можно было заблудиться. Пойдемте, дорогая, я покажу вам, где лежат приборы.
С этими словами Зинаида Павловна плавно прошествовала
Глава 5
Во второй половине дня похолодало, что принесло заметное облегчение уставшим от жары тарасовчанам.
Я прогуливалась по Центральному парку, раздумывая, как именно представиться главе Восточной управы города, чтобы меня точно приняли. Отчего-то у меня были сомнения, что, назовись я журналистом какого-нибудь местного издания, господин Матренин согласится поделиться со мной неприглядными фактами своей биографии. Да и освещены ли эти факты в печати, чтобы я смогла сослаться на них, если возникнут вопросы? Раскрыть свой истинный интерес и род занятий я всегда успею.
По всему выходило, что первым делом мне следовало навести справки о бывшем участнике банды. И сделать это можно, убив двух зайцев стразу, а именно в городской библиотеке, где работала Анна.
Дорога туда не заняла много времени. Оставив парк позади, дворами я вышла на улицу Ленина и, завернув в проулок, оказалась перед зданием тарасовской Центральной библиотеки. Построенная в конце семидесятых, библиотека являла собой типичный образец позднесоветского монументализма. Тяжелый, облаченный в гранит бетонный козырек над входом с металлическими буквицами в названии учреждения и непременная мраморная лестница не оставляли сомнений в стране и эпохе создания.
Внутри, стараниями властей предержащих и меценатов, был обустроен современный библиотечный центр, с обязательными зонами отдыха, индивидуальными кабинками для работы и электронным каталогом.
Я была частым гостем библиотеки из-за своей работы. Электронная сеть хоть и была незаменимым подспорьем в сборе данных, однако существовала целая бездна из местечковых, давно не существующих СМИ, которые отцифровывать никто не собирался и которые, тем не менее, таили в себе настоящие сюрпризы.
Поднявшись в отдел периодики, я запросила подшивку знакомого мне с детства «Тарасовского курьера». В свое время эта газета, наряду с местным телеканалом, была настоящим рупором общественной жизни. Судьба газеты была яркой, но ее существование оказалось недолгим. Столкнувшись с суровой реальностью в виде нехватки финансирования и низкой окупаемостью, «Курьер» почил в бозе, оставив по себе добрую память и внушительную подшивку.
Меня интересовал раздел криминальной и светской хроники, а именно события и имена, которые связывали с Сергеем Минцем и Артемом Матрениным. Как показала жизнь, криминал особенно любил роскошь, и работники ножа и топора не отказывали себе в том, чтобы красиво прогулять экспроприированное у граждан.
Номер за март девяносто четвертого пестрел сообщениями о готовящемся в Тарасове первом конкурсе среди начинающих моделей, одним из спонсоров которого выступил бизнесмен Сергей Минц. Следом шли
Конец девяносто четвертого года отметился в «Курьере» крупными похоронами двух тарасовских бизнесменов, Ганчина и Ефимцева. В статье сообщалось, что они выступали партнерами по бизнесу Сергея.
Я вспомнила, что Киря как раз говорил о гибели двух членов банды незадолго до смерти самого главаря. Что ж, погибнуть в результате перестрелки при ограблении не было чем-то удивительным для людей, связанных с преступным миром.
Другой заголовок сообщал, что крупные игроки на земельном рынке Тарасова не могут поделить доли в бизнесе. Удивительным в этой новости было упоминание фирмы «Максима», принадлежащей все тому же Минцу-старшему. Еще более увлекательным оказался тот факт, что имущественный спор возник с партнером – Матрениным Артемом Леонидовичем. Дата выхода газеты указывала, что трения начались за несколько месяцев до трагедии.
Вот и мотив для убийства. Странно, что Киря даже не упомянул о том, что внутри банды были разногласия.
О похоронах Сергея Минца я нашла только короткую заметку, словно кто-то очень не хотел привлекать внимание к ним. Возможно, таково было пожелание семьи, но и вероятность того, что прежние подельники стремились разорвать все связи с бывшим главарем, тоже упускать не стоило.
Сам господин Матренин упоминался еще несколько раз с интервалом в два года, в связи с избранием в городскую думу, а потом и поступлением на должность при администрации губернатора. На этом «Тарасовский курьер» перестал выходить в печать, зато карьера Артема Леонидовича оставалась на плаву.
Я размяла затекшую шею и направилась к стойке библиотекаря. На меня смотрела немолодая уже женщина в ситцевом платье и брошенном поверх плеч кардигане – в зале было прохладно.
Вернув ей подшивку, я поинтересовалась, давно ли она здесь работает.
– Лет десять уже, – слегка растерявшись, ответила она. – А вам зачем?
– Я ищу того, кто работал в библиотеке в девяностые годы. Вы знаете, кто бы мог мне помочь? – Я не теряла надежды застать сослуживцев Анны.
– Я спрошу у Нэлли Эдуардовны, она в хранилище работает, подождите, пожалуйста, – сказала женщина, расторопно вставая со стула и устремляясь куда-то в дебри стеллажей.
Я услышала, как была снята трубка внутреннего телефона, и вскоре Нэлли Эдуардовна, пожилая полная женщина в сером форменном халате поверх кремовой блузки, уверенно шествовала ко мне, протягивая руку для приветствия:
– Добрый день! Это вы меня ищете? – произнесла она скорее утвердительно, чем с вопросительной интонацией.
– Надеюсь, – улыбнулась я ей в ответ. – Вы работали здесь в девяностые годы? Я ищу Анну Алексеевну Минц. Вы помните такую?
– Анна Алексеевна Минц… – аккуратно повторила Нэлли Эдуардовна. – А вам зачем?