Пошлые истории
Шрифт:
– Здорово, Талый.
– Зря ты уехал. У нас тут такой ажиотаж. Чаевые реками льются. Слышал про «Грязный секс»?
– Ну мне говорили, да, что когда мужчина и женщина…
– Остри давай, я про рассказ. Там автор скопировал название нашего бара, прикинь. А хайпа-то дохера. Ты не представляешь, какие это были безбедные две недели. Гриха, я себе купил все, блин, что хотел! Часы, смотри! – хозяин бара радостно тряхнул перед Гришиным носом массивными наручными часами. – Айфон! Куртешку поддоброчил, – он приосанился, демонстрируя идеальный покрой новенькой, хрустящей кожанки. – Две, сука,
– Видно, – пожал плечами Гриша.
– Но ты смотри, может, еще не спал хайп. Может, еще неделька будет выручки. Рассказ-то читал?
– Писал, Талый.
– Я про «Грязный секс».
– Ага, я тоже, – кивнул Гриша, отчаянно листая письма в почтовом ящике.
– Писатель херов. Ты прочитай. Достойное чтиво. Мне зашло. Рекомендую. Не зря писака лимон за него получил.
– Не получил.
– В смысле?
– Писака за него пока ни хера не получил. Пытается отчаянно получить, но нет.
– Новости?
– Чувак, я написал этот рассказ. Вместо имени случайно воткнул логин, а логином была почта моя рабочая. «Грязный секс» – мой.
Талый долго и молча и с прищуром смотрел на Гришу. Лицо у него все сморщилось в два больших морщинистых вулкана в районе глаз, из которых подтекала магма недоверия. И тут извержение.
– Гриха! – Талый раскрыл глаза так широко, что Даня отшатнулся. Талый засмеялся и кинулся к бару. – Гриха, ты ж великий человек! – он притащил бутылку лучшего в наличии вискаря. – Давай отметим, выпьем Аберфельди! Ты ж какой талант! Я больше этикетки освежителя воздуха ничего с пятого класса не читал. А тут – приобщился к большой литературе и благодаря тебе! Гриха!
Он плеснул виски прямо в кружку с недопитым кофе.
– Тьфу ты, у тебя тут еще есть что-то! Нет, не пей. Это я выпью. Хороший виски надо и пить хорошо, – он осушил Гришину кружку и подтащил два стакана.
– Да не суетись ты что ли, – отмахнулся Гриша.
– Я рад за тебя копец. За тебя бабка, наверно, охренеть гордится теперь, а?
– Блин, бабушка… – Гриша оторвался от экрана и виновато потер лоб. – Я с ней уже недели три не говорил. Жесть. Не, Талый, ты чего, как я ей скажу, что я написал рассказ «Грязный секс»? Она же из чистокровных дворян, царская кровь…бла-бла, ну ты слышал эту лекцию. Там такой уровень интеллигентности… и тут Грязный секс.
Они еще немного поболтали, выпили. Наступил вечер. Пора было открывать бар. Открыли они его раньше срока – у двери уже стояли люди. Выстраивалась чересчур интеллигентная очередь.
– Ба, гляди. Как в Европе. Никто никого не пихает, не орет. Блин, какой странный контингент, Талый! – Гриша смотрел на изображение с внешней камеры. У обшарпанного, полуразрушенного бетонного крыльца реально стояли спокойной змейкой дрищи с ноутбуками.
– О, Грих, у нас теперь в ранний вечер тусуется творческая интеллигенция. Черпают вдохновения, так сказать. Идут по стопам анонимного гения. Такие дела. Новая целевая аудитория. Это подбешивает, конечно. У нас тут гребаный Старбакс что ли? Я им из принципа не продаю кофе.
– Прикольно.
Талый с новой клиентурой явно воевал. Не успели они войти и разместиться, он врубил музыку так, как не врубал в самые жестокие тусовки.
– Ты хочешь, чтобы они, как Бетховен? Создавали шедевры глухими? – проорал в ухо Талому Гриша, смешивая виски с колой для прыщавого и мечтательного чувака в очках. Тот отчаянно просил кофе. Но Гриша показал ему на свеженапечатанный на новом принтере плакатик: Достоевский сидит за столом с пером в руке, перед ним прифотошоплена чашка с кофе из Старбакса и все это зачеркнуто. Сверху надпись: писателям кофе не продаем.
– Что?!
– Что?!
– А?
– Я не слышу!
Хилая творческая интеллигенция под грозным взглядом Талого оставляла помятые купюры на чай в огромную стеклянную банку. Тем, кто оставлял на чай больше трех раз, полагалась одна чашка американо в подарок. Плюс, они быстро хмелели и оставляли на чай уже добровольно, а взгляды становились все мечтательнее. Талый периодически недовольно фыркал и играл бицепсами.
Когда в бар начали вваливаться постоянные клиенты весовой категории Талого, музыка стала потише. Гриша чувствовал себя так, будто его контузило. Ближе к ночи подвалила третья волна посетителей – видимо, фанатов современной русской литературы. Абсолютно разношерстная толпа зевак. Дышать было почти нечем, не было ни одного свободного места. Бар был забит.
Люди смекнули, что на улице было не так уж и холодно. Брали еду и выпивку и отправлялись на улицу на разбитые, забытые, неподъемные бетонные блоки в переулке. Приходили за добавкой, выходили. На улице было свежо, вольготно и весело. Под открытым небом людям почему-то пилось веселее. Вскоре в баре остались только пара поддатых графоманов, пара консервативных качков-завсегдатаев и пара легко мерзнущих худосочных леди.
Талый присоединился к тусовке на улице.
Гриша убавил музыку и с облегчением вздохнул. Сквозь приоткрытую дверь он видел клочок неба – светало. Дверь распахнулась с грохотом, будто ее откинуло порывом ветра.
– Вермут. Тройной. В него 100 грамм водки. И четвертинку лимона, – за барную стойку села женщина. Напряженная, как момент перед Нате. С выражением любопытствующего сарказма на лице. Она могла бы показаться очаровательной, если бы не вселенская тоска в серых глазах под черными выстрелами бровей. Гриша пытался вспомнить, где ее видел. – И что угодно из еды. Вообще что угодно.
Гриша гадал, сколько ей лет. Могло быть 19, могло быть 45. Блин, да где же он ее видел?.. И что она тут забыла? Почему пришла тогда, когда все уже расходятся?
Гриша принес ей салат и чесночные гренки. Напиток свой она почти уговорила.
– Повторить? – спросил Гриша.
– Да. И я хотела бы сразу расплатиться, – она взяла сумку, на ручке была наклейка «ручная кладь», из сумки торчал букет желтых кустовых роз. – Кстати, могу я воспользоваться вашим ноутбуком? Мне необходимо проверить почту, телефон разряжен, а зарядка сломалась. Вопрос жизни и смерти.
Гриша покорно поставил перед ней ноутбук и еще один коктейль. Она сделала пару резких ударов на клавиатуре, долго-долго что-то искала. И наконец губы ее растянулись в ухмылке. Она подняла взгляд на Гришу.