Посиделки в межпланетной таверне "Форма сущности"

Зеличёнок Альберт Бенцианович

– Запомните, - голос Князя Тьмы загремел, заставив уже устро ившуюся на рабочем месте красотку подпрыгнуть, - мы не можем ис пользовать методы противника. Никаких славословий в адрес рая, ни восхваления добродетели, ни воспевания имени Всевышнего, которое вам, кстати, по-прежнему запрещено произносить. Наоборот, вы буде те рекламировать грех, но не забывать о посмертном воздаянии. Ко варство, лицемерие, обман, ставка на самое низменное в человечес кой натуре - вот наши принципы, их вы и должны применять. Просто на прелести греха напирайте поменьше, а на последующее наказание - побольше. Всё дело в акцентах, понимаете? Короче, проявляйте ини циативу, действуйте по обстановке. Когда чувствуете, что клиент доведён до кондиции,

предложите ему подмахнуть договор о продаже души Дьяволу, то есть мне. Кстати, напомните, что подписывать сле дует кровью, многих это останавливает. Если объект отказывается, то вы, считайте, достигли своей цели. Мы в дальнейшем избавлены от хлопот с его душой, и он переходит в сферу интересов противополож ного ведомства. Вопросы есть?

– Да, Ваша Низость? Каков срок командировки?

– Бессрочная. До особого распоряжения. И никаких возражений: воспринимайте это как награду за ваши мелкие добродетели. Кстати, поскольку действовать вам предстоит на Земле, которая относится к числу пограничных областей, работать будете в паре.

Сатана щелкнул пальцами, и небо за окном прорезала молния. Из переговорного устройства зазвенело контральто секретарши:

– Тебе что-нибудь нужно, Лютик, или это спорадический разряд?

– Пригласи Агиеля, Геллочка. И сообрази мне чего-нибудь вы пить, в горле пересохло.

В кабинет впорхнула секретарша, облаченная в форменнный кру жевной фартучек. Её горло украшала модная татуировка в виде кокет ливого извилистого шрама. В руках она держала подносик с большой бутылью и бокалом. Судя по запаху, наполнившему помещение, в сосу де была серная кислота. Вильнув бёдрами, девушка прошла к боссу, и я увидел, кого она привела. О Преисподняя! Это был ангел. Довольно невысокий для своего племени, примерно метр девяносто, упитанный, светловолосый, крылья сложены и замаскированы. А что он на себя напялил! Обрядился во всё белое в стиле земных денди середины двадцатого века. По-видимому, в Небесах открыли академию пошлости и он - один из её лучших выпускников. Пожалуй, в пику ему я отка жусь от своих обычных пёстрых и облачусь во всё алое - под цвет пламени.

Дьявол, не обращая внимания на бокал, опрокинул посудину пря мо в распахнутую пасть и в три глотка опустошил её. Потом он вдо воль налюбовался на обуревавшие нас с небожителем чувства, вполне взаимные, насколько я могу судить, и, наконец, заговорил:

– Хвост, позволь представить, это твой партнёр, Агиель. Аги ель, это Длиннохвостый, но ты его можешь называть просто Хвостом. Надеюсь, подружитесь и наворочаете вместе большие дела. Кстати, дорогой Агиель, вы по-прежнему не желаете пасть? А жаль. По своему опыту скажу: рискованный, но весьма перспективный поступок. Испы таете массу увлекательных ощущений. Рекомендую. Ну всё, вам пора. Орднунг, господа, превыше всего.

Платье Его Мерзости опять начало преобразовываться. По-иоему, в эсэсовский мундир. Во всяком случае, гурии съёжились, задрожали и попытались слиться с ковром, а Гелла извлекла откуда-то плётку и нетерпеливо постукивала ею по голенищам высоких блестящих сапог. Я понял, что мне лучше оказаться лишним на предстоящем увеселении духа и опрометью кинулся за дверь. Ангел ненамного отстал от меня. Ну что ж, по крайней мере, в скорости реакции ему не откажешь. И за то спасибо.

Вот мы и на Земле. Довольно своеобразное место. Учитывая ца рящий вокруг бедлам, неудивительно, что у ада такая масса подопеч ных. Тем сложнее наша задача. Для тренировки решил начать с перво го встречного и не расстраиваться в случае неудачи (в смысле - ус пеха, в создавшейся обстановке нежелательного; тьфу, всё на свете перепуталось). Объект сидел на обочине, мерно покачиваясь, в сос тоянии полного умиротворения, имевшего, судя по виду и аромату но сителя, алкогольное происхождение. Его костюм свидетельствовал о том, что хозяин бурно провёл день и ни в чём себе не отказывал.

Глядя на него, ангел содрогнулся. Я же скрыл неуверенность под маской напускной бодрости, легкомысленной походкой приблизился к человеку, энергично встряхнул его и тем обратил на себя некоторое внимание аборигена.

– Здравствуйте, - с трудом вымолвил субъект.
– Вы кто?

– Скажем так, - значительно произнёс я, - мы издалека. У нас к вам дело.

И я с места в карьер принялся за него. Было очевидно, что данный тип не занимает высокого положения в социальной иерархии и не обладает чрезмерными материальными возможностями, поэтому я не стал напрягать фантазию и предложил ему стандартный набор коммиво яжёра: неограниченный банковский кредит, дворец с фонтаном, бас сейном и павлином ( почему-то гомо неравнодушны именно к этой пти це), женский хор для услаждений разного рода, повара-француза и ежегодный отпуск на Ривьере. Он относительно сосредоточенно выслу шал меня и отрицательно помотал головой.Я даже не успел перейти к вопросам расплаты. Спохватившись, я добавил винно-водочный подвал, пустил в фонтан виски и заменил абстрактный кредит конкретным мил лионом долларов. К моему удивлению, он снова отказался, причём на сей раз заговорил:

– Спасибо, друг, но мне ничего этого не надо. У меня всё есть.

– Да нет, вы не поняли. Я предлагаю вам деньги, наслаждения и абсолютное отсутствие забот и тревог. Взамен, конечно...

– Нет, друг, - перебил он меня.
– На выпивку мне хватает, а всего остального не нужно. Лишняя собственность - это лишняя мо рока, головная боль. Правильно я говорю, брат?
– это он обратился к ангелу, который в ответ смог промычать только что-то нечленораз дельное.
– А так я свободен - и счастлив.

– Значит, отказываетесь?
– потребовал я окончательного отве та, держа в руках заранее заготовленный акт о купле-продаже.

– Слушай, ты меня не понял, да?
– начал сердиться пленник Ба хуса.
– Объяснил же уже всё. А я человек такой: сказано - отреза но. И бумаги твои убери. У меня принцип: ничего не подписывать.

– Ну что ж, - резюмировал я.
– Рад, что ты - человек с прин ципами.

Затем я выпрямился, принял величественно-небрежную позу и, обращаясь уже к ангелу, сказал, не скрывая иронии и торжества:

– А ты знаешь, по-моему, он исповедует классическую доктрину нестяжательства. Бери его - он твой.

За последнее время я сошелся с Агиелем несколько ближе. Ниче го, общаться можно. Не так уж он хорош, как я опасался. Правда, разговаривая, незаметно для меня (как он полагает) крестится.

От первого успешного несоблазнения я так возгордился, что ре шил не размениваться на мелочи, а работать одновременно с большими коллективами. Вопрос в том, как завязать исходный контакт. В конце концов, появиться сразу в своём истинном обличье - это слишком грубо. Вначале всё-таки следует быть поделикатнее.

Посоветовавшись с Агиелем и, естественно, не получив от него никаких полезных рекомендаций, придумал переодеться странствующими проповедниками. Насколько я могу судить, это лучший способ собрать вокруг себя толпу. Главное- вести себя поэксцентричнее, а вот это для нас как раз вовсе не проблема.

Я надел друг на друга два длинных пончо, полы которых мели землю, огромные зеркальные очки, накладные ногти по пятнадцать сантиметров длиной, кудрявый огненно-рыжий женский парик и высокий тюрбан с пером. Агиеля я почти не стал изменять - экзотичнее, чем есть, его уже не сделаешь. Лишь подмазал ему губы малиновой пома дой, подкрасил ресницы и сделал чёрную повязку через левый глаз. Пришлось, конечно, подсуетиться с наглядной агитацией, дать нака нуне рекламу в газеты и на телевидение, но зато, когда мы появи лись на трибуне, нас ждали не менее трёх сотен слушателей. Нельзя было обмануть их чаяний, и перед тем, как перейти к главному, я устроил немножечко обещанного цирка: