Посланец. Переправа
Шрифт:
Сегодня с самого утра у Джабраилова снова все пошло не так, как он планировал. Он хотел еще раз съездить в комнату пыток и попытаться уговорить Биденко выдать спрятанные деньги. Джабраилов готов был пообещать оставить ему за это жизнь и десятую часть всей суммы. От таких денег мог отказаться только дурак.
Джабраилов понимал, что парень не согласится сразу пойти на сотрудничество. Поэтому после пыток его следовало поместить в чистую, светлую комнату, создать хорошие условия, немного подлечить и только потом предложить сделку. После такого контраста второй раз идти в комнату пыток он не захочет. Инстинкт жизни должен
Второй дурной новостью было известие о несчастном соплеменнике Казбеке, сидевшем в колонии. Джабраилов договорился со всеми, заплатил, кому нужно, и ему наконец-то сообщили, что через два дня дело Казбека будет пересмотрено и его переведут в колонию поселения, из которой он сразу же переберется на Кавказ. Но ведающий колониями генерал Подъяченко позвонил ему сам и сказал, что, как только что доложили, с Казбеком Анваровым произошел несчастный случай. Во время загрузки цементом бетономешалки он упал в нее и попал под лопасти.
— От него ничего не осталось, — сказал генерал. — Бетономешалку не остановили, о несчастье узнали только тогда, когда бетон заливали в форму. В нем увидели сначала ботинок, а потом кусок ноги.
Это был удар в сердце. И кто бы ни убеждал Джабраилова, что все это не более, чем стечение обстоятельств, поверить в подобное он не мог. Все слишком хорошо выстраивалось в одну линию. Даже вечернюю грозу он не считал случайностью. Сегодня вечером люди из службы безопасности должны были поехать в деревню и сжечь дом Миронова вместе с хозяином и всей его семьей. Но выехать вовремя помешала сумасшедшая гроза. Отъезд решили отложить, пока она не перестанет. С минуты на минуту должен появиться Гусейнов, которому Джабраилов поручил проконтролировать всю операцию. Никому другому он уже не верил. Теперь и Гусейнов не сможет унести ноги, если сейчас окажется здесь.
Джабраилов смотрел на Беспалова без злобы и ненависти, он хотел понять, что за человек стоит перед ним. Он уже не сомневался в том, что деньги из банка забрал именно этот крепкий и высокий парень, в руке которого пистолет с глушителем, а на поясе — армейская граната. Ему даже показалось, что он его уже где-то видел. Скорее всего, на Кавказе.
Именно эта мысль пришла в голову и Беспалову. Он вдруг вспомнил, как, нарвавшись на засаду, они уходили от преследования боевиков. Как во время той страшной погони им пришлось оставить тело Леши Иноземцева, гитариста и певуна, убитого пулей, попавшей прямо в сердце. А, возвратившись на базу, они узнали, что боевики подбросили к блокпосту голову Леши.
Боевиками руководил крепкий бородач с зеленой повязкой на голове. Беспалов хорошо рассмотрел его в бинокль. На ипподроме ему казалось, что это был Аслан. Теперь он понял, что ошибся. И вдруг взгляд его упал на столик, стоявший у дивана. На него смотрел и Джабраилов. На столике лежал шнурок, которым Беспалов связывал руки Хавкину. Он перевел взгляд со шнурка на Джабраилова и сказал голосом, от которого тот вздрогнул:
— Ну что, Шейх, твой колокол отзвонил.
Теперь он не сомневался, что в горах его преследовал Джабраилов. «Как он мог оказаться здесь? —
— Чего ты хочешь? — глухо спросил Джабраилов.
Он был подавлен, слова давались ему с трудом.
— Соблюсти обычай Кавказа, — отрывисто и зло бросил Беспалов, внутри которого все кипело. — Ты убил моего парня и думал, что тебе это сойдет?
— Слушай, — неожиданным жалобным голосом произнес Джабраилов. — Я дам тебе денег, сколько хочешь. Только не трогай меня. Парня все равно не вернешь, давай договоримся как цивилизованные люди. На Кавказе сейчас тоже договариваются.
Беспалов не понял — хотел его Джабраилов разжалобить или задумал что-то другое, но сидевший рядом с ним Аслан вдруг резко сунул руку во внутренний карман пиджака. Елагин мгновенно выстрелил, Аслан, стукнувшись о журнальный столик головой, упал на пол. Джабраилов вскочил, и Елагин выстрелил второй раз. В одно мгновение все было кончено, в комнате наступила неестественная тишина.
В боковую дверь просунулась голова Глебова. Беспалов повернулся к нему.
— Что будем делать? — спросил Глебов.
— Уходить, — ответил Беспалов, но тут же подумал, что оставлять в доме все так, как есть, нельзя. — Скажи Ушакову, чтобы проверил машины, которые стоят во дворе. Если они в порядке, поедем на них.
Ушаков вошел в комнату через две минуты и доложил, что машины в порядке.
— Погрузим всех обитателей дома в машины и увезем их отсюда, — сказал Беспалов.
— Зачем? — не понял Елагин. — Куда мы их повезем?
— Потом объясню, — ответил Беспалов. — Сейчас нет времени.
Убитых было шестеро. Их посадили по трое на задние сиденья машин, сами сели на передние, открыли ворота и поехали в конец улицы, где стояла «тойота» Елагина. Беспалов молча сидел рядом с ним, молчал и Елагин. Но когда подъехали к «тойоте», он спросил:
— Что будем делать дальше?
До трассы, ведущей в центр города, было метров двести. Дорога шла по лесу, здесь всегда было безлюдно.
— Давай проедем метров сто и остановимся, — сказал Беспалов.
— Машину водить умеете? — спросил Елагин.
— Конечно, умею, — ответил Беспалов.
— Вот вам ключи, садитесь в «тойоту» и езжайте до остановки. А мы — за вами.
Уже усаживаясь в машину, Беспалов заметил мелькнувшие огни на другом конце улицы. Кто-то подъезжал к вилле Джабраилова. Он тронулся с места и с погашенными фарами неторопливо поехал к трассе. Через пару минут остановился и вышел. Из других машин вышли его товарищи. Дождь прекратился, но воздух был наполнен влагой. Было слышно, как с соседнего дерева на землю падали тяжелые капли.
— Давайте мне ключи от машин, — попросил Беспалов.
Они протянули ему ключи, все еще не зная, что он собирается делать. Беспалов взял ключи и бросил их на сиденье джабраиловской машины. Затем осторожно положил на колени Джабраилову гранату.
— И вы свои кладите сюда же, — сказал он.
Глебов положил гранату рядом с беспаловской. Елагин и Ушаков отнесли гранаты в другую машину. Беспалов достал из кармана синий баллончик с аэрозолью, опрыскал колеса машин, положил на одно из них баллончик и приказал Глебову: