Посланец. Переправа
Шрифт:
— Такую сейчас уже не выпускают.
— А какие выпускают? — спросил Николай.
— Таксисты в городе ездят в основном на «рено».
— Наверное, очень дорогая? — Николай так загорелся машиной, что хотел знать о ней все.
— Да не дороже «жигулей», — ответил Беспалов.
Николай тяжело вздохнул и сказал:
— Все равно не купить.
— Вот что, — вдруг решительно произнес Беспалов, — продавай свой мотоцикл, я тебе оставлю двести тысяч, остальные занимай, где хочешь, и покупай «рено». Чтобы в следующий раз на рыбалку мы могли с собой взять и
— Брось дурить, — сказала Настя. — У меня и без вашей рыбалки дел хватает. Тоже мне, богач нашелся.
— Я вам серьезно говорю, — сказал Беспалов. Он подошел к своей сумке, расстегнул боковой карман и вытащил деньги. — Вот вам на машину.
— Да если мы и займем у кого, как отдадим? — не совсем уверенно спросила Настя.
— Я помогу, — ответил Беспалов. Ему захотелось поскорее избавиться от денег, которые лежали в сумке.
Настя посмотрела на Николая, тот на нее, потом на Беспалова. Он положил деньги на стол и принялся есть рыбу.
— Откуда у тебя это? — Настя кивнула на деньги.
— Набежали за службу. Я же столько лет служил в армии.
— Положи их назад, — решительно сказала Настя. — Тебе надо свою жизнь обустраивать. Из армии вернулся, а у тебя ни кола ни двора.
Но Беспалов уже твердо решил, что поможет свояку купить машину. Деньги он не взял. Мало того, сказал, что если к следующему приезду машины не будет у них во дворе, он к ним больше никогда не приедет…
— Ну что ты плачешь? — спросил он Настю и, достав платок, промокнул ее мокрые глаза.
— Я уже не плачу, — ответила она. — Просто не хочется, чтобы ты уезжал. Сколько же можно мотаться по военным городкам?
— Отмотался, — сказал Беспалов. — Конец всему, Отелло отслужил.
И вдруг неожиданно продекламировал:
Я устал от двадцатого века, От его окровавленных рек. И не надо мне прав человека, Я давно уже не человек.— Ты что, уже стихи начал писать? — испуганно спросила Настя.
— Это не мои. Вспомнил строчки, а чьи — не знаю. — Беспалов снова взял в руку сумку, обнял сестру и сказал: — Не плач больше. А я пойду, а то на автобус опоздаю.
Он хотел сегодня к вечеру добраться до городка, в котором жила и погибла Надя, сходить на ее могилу и заказать памятник, если его еще не поставили. В первый приезд у него не хватило сил пойти на кладбище.
С вокзала он направился к Лене. Долго звонил, понуро прислонившись к двери, но в квартире стояла глухая тишина. Он уже собрался уходить, когда за дверью раздались короткие, шаркаюшие шажки. Так ходят дети, надевая на ноги родительские тапочки. Лена открыла дверь взлохмаченная, в коротеньком старом халатике и, увидев его, ойкнула от неожиданности.
— Ты чего? — спросил Беспалов.
— Заходи, — хлопая глазами, после минутного замешательства сказала Лена. — Закрывай дверь, я сейчас.
Она бросилась в комнату, схватила со стула и дивана свои вещи и скрылась в ванной. Вскоре она вышла оттуда в красивой
— Ну, вот, — Лена поправила рукой прическу. — А то свалился, как парашютист с неба, а я неприбранная, лахудра лахудрой.
— Не прибедняйся, — сказал Беспалов. — Ты и в халатике хорошо выглядела.
— Смотря для кого, — Лена состроила глазки. — Для алкаша-соседа, может, и хорошо. А ты у меня гость особый…
Беспалов не принял ее тон. Поставил у стены сумку и повернулся, оглядывая комнату.
— Садись на диван, — сказала Лена, убирая с него подушку. И Беспалов понял, что перед его приходом она спала.
Он сел, Лена остановилась напротив него, раздираемая любопытством. Она не знала, зачем он приехал, и думала, что Беспалов хочет провести ночь с ней. Но он молчал. Лена чуть выставила вперед колено и спросила:
— Ну что? Так и будем сидеть?
— А что ты предлагаешь? — Беспалов поднял на нее глаза, пытаясь прочитать в них ответ на свой вопрос.
Лена молча опустила ресницы, но ответ был понятен. Она измучилась одинокой жизнью. Ее сильное молодое тело стосковалось по мужским рукам, по такому же сильному мужскому телу. Особенно остро эта тоска проявлялась перед утром, когда она неожиданно просыпалась и замирала от предчувствия того, что к ней сейчас прикоснется мужчина. Ей казалось, что он неслышно лежит рядом и осторожно тянет свою горячую руку. Она ждала этого прикосновения, тянулась к нему, но мужская рука так и оставалась где-то далеко, не протягиваясь и не касаясь, и от этого Лене хотелось заплакать.
Именно такое видение посетило ее несколько минут назад, когда она лежала на диване. Она долго не открывала глаза, потому что знала: как только откроет их — видение исчезнет. Но ей все же пришлось встать и пойти к двери. Увидев на пороге Беспалова, Лена подумала, что это ее сбывшийся сон. Это судьба.
Сделав маленький шажок к нему и еще больше обнажив колено, она сказала:
— Предлагает всегда мужчина. А женщина или отвечает согласием, или отвергает предложение.
— В вашем городке есть место, где можно прилично поужинать? — спросил Беспалов.
— Конечно, есть, — сразу поскучнела Лена и, покачав коленкой, разочарованно сказала: — Даже несколько. Ресторан «Арарат», суши-бар. Можно еще куда-нибудь сходить.
— Скажи, пожалуйста, а «Садко» еще существует? — спросил Беспалов. Он вспомнил этот ресторан потому, что познакомился в нем с Надей.
Ресторан принадлежал бывшему майору Саше Рокотову, уволившемуся из армии еще до второй кавказской. Жена Рокотова Юля работала на продовольственной базе «Военторга». Ей и пришло в голову взять в аренду помещение бывшего овощного магазина и устроить в нем ресторан. Рокотов презирал торговлю, торгашей и всю сферу обслуживания, считая, что в ней могут работать только жулики. Но, не умеющий сидеть без дела, он помог жене отремонтировать помещение, своими руками изготовил столы и стойку бара и незаметно для самого себя стал у Юли чем-то вроде заведующего хозяйством.