Послания с того света
Шрифт:
Грейс — издатель журнала из Индианы. Через несколько лет после гибели ее семнадцатилетней дочери Ким в автомобильной аварии у нее появилась причина улыбаться.
Примерно через шесть лет после того, как моя дочь Ким умерла, я прилетела в Чикаго на встречу «Сострадательных друзей». Я очень боялась лететь в самолете! Я решила, что мы долетели и самолет не разбился только потому, что Бог хотел, чтобы я была на той встрече.
На обратном пути мы сидели в самолете в аэропорту О’Хара. Я была уверена, что удача не на моей стороне, и все больше тревожилась. Я убедила себя, что самолет разобьется сразу же, как только оторвется от земли.
Я подняла голову и увидела перед собой Ким, стоящую в проходе. Она смеялась, как будто говоря: «О, мама!» Я была очень удивлена!
Я видела длинные светлые вьющиеся волосы Ким, на ней были полупрозрачные одежды, она как будто купалась в свете. Она определенно не была похожа на живого человека, скорее на яркое, светящееся присутствие. В ней была некая плотность, но в большей степени она выглядела воздушной и невесомой.
Ким улыбнулась и сказала: «Не в этот раз, мама. У тебя еще есть неоконченные дела». Она показывала, что мне не о чем волноваться, что все будет хорошо. А затем Ким ушла.
Это послание противоречило всему, во что я готова была поверить в тот момент. Если бы такую шутку выкинуло мое сознание,
Я сразу решила, что мне никто не поверит. Но это не имело значения, потому что переживание принадлежало мне и было очень реальным. Это была моя встреча с дочерью, и она принадлежит только мне.
Я уверена в том, что жизнь после смерти существует. И теперь я совершенно не боюсь летать!
Адель — телевизионный продюсер на северо-западе страны. К счастью, она последовала совету своего девятилетнего сына Джереми после того, как он умер от лейкемии.
Мой сын, Джереми, умер на следующий день после Дня матери. Три недели спустя, до того как проснуться, я услышала, как он спросил: «Что ты собираешься делать с моими деньгами?» Я спросила: «Какими деньгами?» И он ответил: «Теми, что ты копила для меня».
Я совершенно забыла о счете Джереми, и даже не знала, куда он спрятал свою сберегательную книжку. Я спросила, что он хочет, чтобы я с ними сделала.
Джереми сказал: «Я хочу, чтобы ты увиделась с Малкольмом». Малкольм мой друг, оптовый торговец бриллиантами. Я сказала: «Сколько бы ни было денег на этом счету, их не достаточно, чтобы идти к Малкольму». Но Джереми ответил: «Нет, достаточно! Просто езжай к Малкольму, и ты поймешь, о чем я. Когда увидишь, поймешь. И вспомнишь обо мне». Затем он исчез, а я проснулась.
Хотя я решила, что схожу с ума, я осмотрела дом в поисках сберегательной книжки своего сына, но не нашла ее.
Через несколько дней я оказалась в том же здании, где был расположен оптовый магазин Малкольма. Я вошла туда и начала осматриваться. Я увидела красивое ожерелье в форме бабочки с бриллиантом. Я немедленно вспомнила, как Джереми сказал: «Когда увидишь, поймешь».
Мое сердце забилось, я немного занервничала. Я спросила Малкольма, сколько стоит ожерелье. После некоторых подсчетов и торга он назвал сумму в двести долларов. Я сказала ему, что вернусь чуть позже.
Мое сердце все еще сильно билось, когда я вернулась обратно в офис и позвонила в банк. Я объяснила, что не могу найти сберегательную книжку моего сына, и хочу узнать, сколько денег было у него на счете. Через несколько минут мне ответили: «Двести долларов сорок семь центов»!
Я вернулась обратно в магазин Малкольма после работы и купила ожерелье на деньги Джереми. Теперь я ношу его постоянно. Я могу прикоснуться к нему и сказать: «Мой сын подарил мне это ожерелье на наш последний День матери!»
Даниэль, социальный работник из Миннесоты, пережил несколько зрительных ПСК в течение четырех ночей после смерти своей двадцативосьмилетней жены Кэти от рака.
Когда я лег спать ночью после смерти жены, я был измотан и истощен. Пока я пытался расслабиться, мысли постоянно мелькали у меня в голове. Внезапно внутренним взором я увидел светящийся образ Кэти. Когда я открыл глаза, образ не исчез. Я почувствовал умиротворение от ее присутствия.
Кэти была прекрасна, на ней было светящееся белое струящееся платье. Ее волосы снова стали длинными, как до химиотерапии и радиации. Я был поражен ее красотой!
Мы говорили телепатически. Кэти сказала, что очень счастлива, что она встретила своих дедушку, бабушку и других родственников. Я сказал, что люблю ее и рад, что ей не приходится больше страдать.
Мы пробыли вместе достаточно долго, и я поблагодарил ее за эту встречу. Когда ее образ растаял, я вспомнил, что Кэти обещала быть со мной, когда я буду нуждаться в ней.
На вторую ночь после того, как я лег в постель, я почувствовал себя оглушенным. Мысли проносились в моем сознании — о Кэти, о том, все ли мы правильно для нее сделали. И снова я ощутил ее присутствие и увидел ее в еще более ярком и светлом одеянии. Ее окружал свет.
Она сказала, что встретила еще больше друзей и родственников и очень занята. Я сказал ей, что ей стоит встретиться со святым Франциском, и она ответила, что так и сделает.
Мы поговорили о детях, и Кэти пообещала, что будет рядом — мне не стоит волноваться. Она поблагодарила меня за заботу о ней, я поблагодарил ее за доверие. Затем я заснул.
На следующий день мы похоронили Кэти, и я снова не мог постичь случившееся. Когда я вечером лег спать, видение вернулось. Кэти выглядела все более и более светящейся и яркой, как будто чистый свет наполнял ее тело.
Я спросил ее, как выглядит рай, и она ответила: «Я так счастлива здесь. Между нами нет преград. Мы способны переживать добро, которое есть в нас и в других, во всей полноте. Мы растем, благодаря познанию добродетели, которая есть в каждом. Наша способность познавать добро растет, и мы вольны находить все большее добро в тех, кого встречаем. Я не могу дождаться того момента, когда ты тоже познаешь эту любовь и эту свободу!» Мы продолжили делиться своими мыслями, пока видение не растаяло.
На четверную ночь видение вернулось. Все было, как и раньше, с той лишь разницей, что теперь я видел меньше Кэти и больше яркого света.
Она сказала: «Пойдем со мной. Я хочу кое-что тебе показать», и я каким-то образом вошел в видение. Мы двинулись по узкой тропе в широкую долину с двумя высокими зазубренными горными цепями по ее сторонам.
«Это жизнь, — сказала она. — Через долину идут многие тропы, и ты встретишь разных людей. У каждого будут свои представления о хорошем и плохом, поэтому просто воспринимай их такими, какие они есть. Некоторые из нас идут по ровной поверхности, другие проводят свою жизнь, поднимаясь вверх».
Затем черты Кэти медленно растворились в ярком белом свете.
Кэти не покидала меня, она была в свете, она стала светом, и для этого света не было преград. Свет шел от нее ко мне, и ощущение этого света никогда не покинет меня, потому что оно стало частью меня.
Когда видения прекратились, чувство потери уже не вернулось. Эти переживания были такими яркими, реальными и вдохновляющими, что я не сомневался в них. Они казались завершенными и целостными.
Тридцатидевятилетняя Розалин — консультант по химическим зависимостям из Вашингтона. Ей открылась исцеляющая сила молитвы и прощения.
Дядя Мики жил с нами после развода моих родителей, когда мне было семь лет. Он был алкоголиком, и моя мать пыталась ему помочь. Но в течение двух лет, что он жил с нами, я переносила сексуальное насилие, которое нанесло мне тяжелую травму.
К тому времени, как мне исполнилось семнадцать, я уже была алкоголичкой. А в восемнадцать начала употреблять наркотики. Я пила и кололась много лет, а затем прекратила.
Чтобы оставаться трезвой, мне необходимо было вернуться в прошлое и взглянуть на людей, места и события, которые повредили мне. Я должна была быть честной относительно их влияния на мою жизнь. Я должна была также примириться со своим дядей, потому что предпочла поверить, что, если бы не его алкоголизм, он бы не тронул меня.
Я написала дяде Мики письмо, в котором рассказала о том, что чувствовала, и сообщила, что не таю на него зла. Но я не знаю, получил ли он это письмо. Много лет я просила Бога позволить моей любви искупить грех дяди Мики.
Весной этого года я спала и внезапно проснулась. Я повернулась и увидела рядом с кроватью Иисуса и дядю Мики! Я видела только их головы и плечи, а за ними был яркий свет.
Все заполнила атмосфера любви и в то же время важности. Господь задал мне вопрос, который я услышала внутри себя. В Его голосе были сила и нежность.
Иисус спросил: «Винишь ли ты в чем-нибудь этого человека?» Я ответила Ему: «Нет». Затем Иисус посмотрел на моего дядю и сказал: «Я тоже ни в чем его не виню». После этого я поняла, что дядя Мики обрел покой и находится с Богом, что теперь он свободен. Через несколько дней я получила письмо от матери, в котором она сообщала, что дядя Мики умер.
Глен — почтальон на юго-западе страны. Он пережил духовную трансформацию благодаря ПСК со своим сыном Роном, который был убит в двадцать один год, и матерью Рона, Хелен, которая умерла от рака шестнадцатью годами ранее.
Мой сын Рон был убит в понедельник ночью, но я не знал о его смерти до утра среды. На следующий день я должен был опознать его тело.
Это, пожалуй, было самым тяжелым делом в моей жизни. Образ моего сына, лежащего на столе в морге, приходит ко мне каждый раз, когда я думаю о нем. Он встает у меня перед глазами, и это все, что я вижу — уродливая грязная картина с моим мальчиком в центре.
В четверг я проснулся около четырех утра и посмотрел на будильник. Внезапно передо мной оказался Рон! Позади него был яркий свет, но я отчетливо его видел. На нем были синие джинсы и футболка.
Он выглядел реальным, совершенно настоящим! Когда он улыбнулся мне, я понял, что он здоров. Его зубы были на месте (перед смертью их выбили).
Затем он привел ко мне свою мать. Когда я хоронил ее шестнадцать лет назад, я похоронил ее и в своей душе. Я не верил в Бога и не верил в жизнь после смерти. Я не верил ни во что, кроме этой жизни.
Рон и Хелен держались за руки. Она выглядела здоровой, ее волосы вернулись к ней. Она потеряла их во время прохождения химиотерапии и лечения радиацией. Теперь она выглядела так, как в то время, когда мы поженились. Она была в легком платье и выглядела очень красивой.
Я сказал: «Хелен, прости. Я забыл…» Она сказала мне: «Я понимаю, Глен». Она поняла, что я забыл ее. Затем она исчезла, а я услышал свои всхлипы.
Рон снова улыбнулся, и я понял, что мой сын был в раю или направлялся туда. Меня наполнило сияние, я никогда не испытывал подобных чувств. Мне казалось, я сейчас исчезну. Мне было так хорошо!
Внезапно я уверовал! Я понял, что Бог, Иисус, Святой Дух, святые и все, чему меня учили — правда! Я просто знал это!
Затем Рон сказал: «Нет ни ненависти, ни гнева, папа» и еще раз повторил: «Ни ненависти, ни гнева». Я думаю, что он старался сказать, что ни на кого не гневается и никого не ненавидит. И не хочет, чтобы я испытывал гнев или ненависть.
Рон сказал: «Не волнуйся за меня. Я счастлив». Я почувствовал себя хорошо и спросил его, встретит ли он меня, когда я умру. Он сказал: «Папа, я новичок здесь. Я не знаю!»
Затем моя жена Линда, спавшая рядом со мной, тронула меня за руку. Мое общение с Роном прекратилось. Хотя я больше не мог видеть сына, я чувствовал себя спокойно.
Через месяц я подумал: «Что, если все это сделал дьявол?» Затем я одумался и сказал: «Что за глупости, с чего вдруг дьяволу делать нечто, что отвратит тебя от него?» Я был у сатаны в руках целых сорок лет. Теперь я знал, то Бог сильнее дьявола.
После убийства Рона я собирался уничтожить того, кто это сделал. Я собирался оборвать его жизнь. Но теперь я не чувствую желания сделать это. Мне жаль его, потому что он каждую минуту должен проживать, зная, что убил моего мальчика.
Вы не поверите, как я счастлив, что мой сын сейчас в раю со своей матерью! Этот опыт изменил мою жизнь. Он открыл мне глаза. Я узнал, что есть Бог, есть рай, и что именно Он создал всех нас.
Глава 23
Любовь навсегда: размышления о ПСК
Смерть есть не что иное, как переход из этой жизни к другому существованию, где нет боли и страданий. Вся горечь и разногласия исчезнут, вечна только любовь.
Существуют два значимых аспекта горя, вызываемого смертью любимого человека. Один — наше беспокойство о продолжении существования и благополучии умершего родственника или друга. Другой — наше личное чувство потери и непомерная эмоциональная боль, которую мы ощущаем из-за отсутствия любимого человека в повседневной жизни.
Пережившие потерю часто задают вопросы о своем умершем любимом человеке, например: «Есть ли жизнь после смерти? Он продолжает где-то существовать? С ним все в порядке? Счастлив ли он? Продолжает ли она любить меня? Знает ли, что я скучаю по ней? Я когда-нибудь увижу ее снова?»
Полученные из первых рук и представленные в этой книге рассказы предлагают ответы на все эти вопросы. Снова и снова ПСК подтверждают, что жизнь после смерти существует, а наши умершие любимые продолжают жить. Перешедшие в райские сферы здоровы и счастливы в своей новой жизни. Оттуда они продолжают любить нас и искренне заботиться о нашем благополучии, наблюдая за нами с состраданием и пониманием. И мы можем быть уверены, что разлука временна, зная, что мы встретимся с ними, когда совершим собственный переход.
Но, возможно, вы раздумывали: «А как быть всем тем людям, которые никогда не переживали ПСК с умершим любимым человеком?» Этот вопрос часто встает во время наших семинаров для родителей, потерявших детей. Например, мать спрашивала нас, умоляюще заглядывая в глаза: «Почему я ничего не знаю о своем сыне?» Отец обращался к нам с мукой в голосе: «Почему моя дочь не связалась со мной?» Подобными вопросами задаются вдовы, вдовцы и осиротевшие дети.
Следует ли из этого, что умершего ребенка, супруга, родителя или другого любимого человека не заботят боль и страдания его семьи? Эти горюющие люди менее достойны ПСК, чем другие? Были ли они оставлены в момент, когда наиболее остро нуждались в поддержке и утешении?
Некоторые взрослые оказываются более открытыми и восприимчивыми к ПСК. Возможно, они пережили такой опыт в детстве, и родители поверили их рассказу, или, быть может, такие события открыто обсуждались в их семье. В любом случае их интуитивные чувства признавались, подтверждались и побуждались вместо того, чтобы подавляться. Предположительно, вероятность того, что у этих людей снова возникнут сходные переживания, повышается.
В процессе проведения нашего исследования мы наблюдали, что долговременное глубокое горе и сильные эмоции (такие, как горечь, гнев и страх) часто мешают людям пережить ПСК. Однако это не всегда так, как видно из некоторых историй, представленных в нашей книге. Не обязательной является и вера в возможность таких событий, потому что многие бывшие скептики рассказывали о ПСК в их жизни. Тогда почему же не все люди переживают ПСК?