Посланница любви

Картленд Барбара

— О да, мы все видели, насколько внимателен вчера был лорд Мертон, — подтвердила Элизабет Саутвелл.

Андора почувствовала, что краснеет.

— Было очень любезно с его стороны поговорить со мной, когда я никого еще не знала, — сказала она сдержанно.

— Любезно! — воскликнула Мэри Рэдклиф. — Лорд Мертон не любезен! Да у него просто глаз наметан на хорошеньких девушек! Нет никакого сомнения, Андора, ты опасная соперница для нас!

Андора снова вспыхнула и попыталась переменить тему разговора, но они продолжали дразнить ее, когда

в комнату вошел паж лорда Мертона, неся букет из бутонов роз.

— У него серьезные намерения, без сомнения! — воскликнула одна из девушек, когда Андора, пунцовая от смущения, ускользнула в свою спальню, пряча в руке записку, приложенную к цветам.

Оставшись одна, она развернула ее. Записка была короткой, всего несколько строк:

«Мое сердце не успокоится, пока я снова не увижу вас. Давайте встретимся в саду в полдень, когда ее величество не будет нуждаться в ваших услугах. Мертон».

Андора внимательно прочитала записку, затем разорвала ее на мелкие кусочки и бросила в мусорную корзину. У нее не было намерения пойти — она знала, что это было бы очень глупо. В то же время было приятно думать, что по крайней мере один мужчина находит ее привлекательной и желает ее общества.

В полдень она примеряла одно из тех новых платьев, которые заказала для нее королева. Но она не могла не думать о том, действительно ли лорд Мертон ожидает ее сейчас в саду, может быть, поглядывает нетерпеливо на выход, вышагивая сердито взад и вперед.

Она уже выяснила, почему королеве не требовались ее услуги: ее величество уехала кататься верхом с графом Эссексом.

— Она не просит сопровождать ее, — сказала леди Говард. — Хотя я бы не отказалась.

— И не только потому, что ты любишь ездить верхом, — подколол ее кто-то, — но потому, что ты восхищаешься еще кем-то помимо ее величества.

— Вы должны признать, что он великолепен, — с вызовом сказала леди Мэри.

— Все равно он бы не заметил тебя, даже если бы ты и была там, — уничижительно ответила леди Элизабет Саутвелл. — Забудь его. При дворе полно других симпатичных мужчин.

Леди Мэри сердито отошла к окну и уставилась невидящим взглядом на залитую солнцем реку.

— Любовь, любовь! — театрально воскликнула Элизабет Трентам. — Я молю Бога, чтобы, пока я здесь, мое сердце не было разбито.

— Вы думаете, что любовь приносит несчастье? — робко спросила Андора.

— Здесь — да! — ответила Элизабет. — Посмотри на Мэри, рыдающую по ночам в подушку и лежащую без сна из-за мужчины, который видит только королеву. Посмотри на Фрэнсис, девушку, вышивающую в углу. В прошлом году она безумно влюбилась в графа Лестера, и он флиртовал с ней до тех пор, пока королева не рассердилась и не устроила обоим такую выволочку, что он теперь и заговорить с ней не решается. А у Фрэнсис только и осталось что разбитое сердце да сердитые взгляды королевы, которая все еще не простила ее.

— Но ведь должны же быть люди во дворце, которые влюбляются и женятся, — предположила Андора.

— Да, конечно, — сказала Элизабет Трентам. — Но тогда они уезжают отсюда. Они уединяются в деревне, и мы редко слышим о них.

— А вы бы хотели этого? — спросила Андора.

— Я не уверена, — ответила Элизабет. — Здесь так весело, так интересно. Сколько развлечений, сколько новых лиц. И все же я не знаю. Я полагаю, что в один прекрасный день я выйду замуж, и тогда мне придется все это забыть.

Андора не стала говорить о том, чего ей самой хотелось но за блеском и великолепием двора она начала различать сердечные раны и несчастья. То, чего она никак не ожидала.

Когда королева вернулась с прогулки верхом, Андора и три другие фрейлины ждали во внутреннем дворе, чтобы сопроводить ее величество во дворец и помочь ей переодеться, если она пожелает. Солнышко припекало, Андору потянуло в сон, и она перестала слушать девушек, шепотом обменивающихся сплетнями.

Вдруг через ворота донесся шум приближающейся кавалькады, которая сопровождала королеву на прогулке. Дремота прошла. Сам воздух, казалось, стал прозрачней, а солнце ярче засветило. Караул застыл в напряжении. Наконец послышался стук копыт по булыжнику и звяканье серебряных уздечек.

Появилась Елизавета верхом на белой лошади, украшенной малиновой сбруей. Ее щеки разрумянились от прогулки, глаза сияли, и она выглядела юной и счастливой, оживленно разговаривая с высоким интересным молодым мужчиной, скакавшим рядом с ней.

Он наклонился к ней, не сводя с нее глаз, темных и мечтательных, и Андора еще раз отметила, какая сила была в его фигуре. Но при этом он оставался очень изящным. У него был высокий лоб и чувствительный, нежный рот.

«Неудивительно, что она любит его», — невольно подумала Андора, но вскоре в своем восхищении королевой забыла о лорде Эссексе. Одетая в белое вельветовое платье, она могла бы вполне позировать для портрета. Никто бы не сказал, что она только что скакала галопом наравне с мужчинами.

Лорд Эссекс спрыгнул с лошади, чтобы помочь ей спуститься, и Андоре показалось, что ее пальцы задержались в его руке дольше, чем это было необходимо, и в какой-то момент их взгляды не могли оторваться друг от друга. Наконец королева повернулась к фрейлинам.

— Какие бледные лица вокруг меня! — воскликнула она. — Вам нужно больше двигаться, леди. Это будет вам на пользу. Ну, кто там ожидает меня? Я знаю, что теперь должна заплатить за мое краткое развлечение усердной работой.

Она смотрела на верх лестницы, и Андора заметила там сэра Франсиса Волшингэма, ожидающего королеву с серьезным и даже мрачным видом. Было очевидно, что у него нет для нее ничего, кроме дурных новостей, но королева с улыбкой протянула ему руку, и он, склонившись, поцеловал ее с придворной грацией.

— Послы, ваше величество, просят аудиенции, — сказал он достаточно громко, и Андора услышала его слова.

— Тогда мы не должны заставлять их ждать, — ответила Елизавета.