Посланник
Шрифт:
– Он приезжал в Венецию пару лет назад на большой симпозиум по Ближнему Востоку. Участникам была оплачена поездка по городу с гидом. И одна из остановок была в церкви Святого Захария, где я реставрировал алтарную икону Беллини.
Габриэль несколько лет жил и работал в Венеции под именем Марио Дельвеккио. Полгода назад он вынужден был бежать из города, после того как его раскрыл палестинский мастер-террорист по имени Халед аль-Халифа. Эта история закончилась на Лионском вокзале, после чего имя Габриэля и его тайное прошлое появилось во всей французской и европейской прессе, включая разоблачительную статью в «Санди таймс», где он был назван «израильским ангелом смерти». Парижская полиция по-прежнему требовала его для допроса, а палестинская группа борьбы за гражданские права подала на него в Лондоне в суд как на военного преступника.
– И ты действительно познакомился с Массуди? – недоверчиво спросил Шамрон. – Поздоровался с ним за руку?
– Конечно, в качестве Марио Дельвеккио.
– Я полагаю, ты не понимал, что пожимаешь руку террористу.
Шамрон сунул сигарету между губами и чиркнул зажигалкой. На этот раз Габриэль не помешал ему.
– Три месяца назад один наш друг из иорданской разведки сообщил нам, что профессор Али Массуди, великий посредник и реформатор, на самом деле талантливый разведчик «Аль-Каиды». Иорданцы считают, что он ищет добровольцев для выступлений против Израиля и еврейских объектов в Европе. Мирные конференции и антиизраильские демонстрации – излюбленные места его охоты. Это обстоятельство нас не удивило. Мы уже какое-то время знаем, что мирныеконференции стали местом встреч агентов «Аль-Каиды» и европейских экстремистов как левого, так и правого крыла. И мы решили, что было бы разумно поставить под наблюдение профессора Массуди. Мы добрались до телефона на его квартире в Бремене, но это, мягко говоря, ничего не дало, что огорчительно. Он безукоризненно провел разговор по телефону. Затем месяц назад наша лондонская резидентура очень своевременно выудила одну информацию. Как выяснилось, отдел культуры лондонского посольства попросили представить кандидатуру на так называемый Стратегический форум за мир и безопасность в Палестине, Ираке и окрестных странах. Когда отдел культуры попросил дать список участников, угадай, чье там было имя?
– Профессора Али Массуди.
– Отдел культуры согласился послать на конференцию своего представителя, а Спецоперации взяли на прицел Массуди.
– И какая же намечалась операция?
– Очень простая, – сказал Шамрон. – Поймать его за руку. Скомпрометировать. Пригрозить ему. Переориентировать. Представляешь такое? Агент в кадрах «Аль-Каиды»? С помощью Массуди мы смогли бы свернуть всю их европейскую сеть.
– Так что же произошло?
– Мы подставили ему девчонку. Она назвалась Хамидой аль-Тари. Ее настоящее имя Авива, и она из Рамат-Гана, но все это не имеет значения. Она познакомилась с Массуди на приеме. Тот был заинтригован и договорился снова встретиться с ней позже вечером, чтобы не спеша побеседовать о состоянии дел в мире. Мы приглядывали за Массуди после заседания конференции, но он, видимо, заметил слежку и побежал. Пересекая Юстон-роуд, он посмотрел не в ту сторону и очутился перед грузовиком доставки.
Габриэля передернуло.
– По счастью, мы ушли с места происшествия не с пустыми руками, – сказал Шамрон. – Следивший за Массуди забрал его портфель. Среди прочего там находился его компьютер. Похоже, что профессор Али Массуди был не просто талантливым охотником за душами.
Шамрон положил перед Габриэлем папку и коротким кивком дал понять, чтобы тот ее открыл. Габриэль обнаружил внутри пачку фотографий, сделанных наблюдателем: площадь Святого Петра под десятью различными углами; фасад и внутренность собора; швейцарские гвардейцы у Колокольной арки. Было ясно, что фотографии сделаны не обычным туристом, а человеком, куда менее интересующимся визуальной эстетикой Ватикана, чем окружающей его охраной. Тут было несколько фотографий баррикад в западном конце площади и металлических детекторов вдоль колоннады Бернини, а также несколько фотографий полиции и карабинеров, патрулирующих площадь при больших скоплениях народа, и снимки крупным планом их оружия на поясных ремнях. На последних трех фотографиях папа Павел VII приветствовал народ на площади Святого Петра из своего застекленного мобиля. Аппарат был нацелен не на святого отца, а на швейцарцев в штатском, шедших рядом с машиной.
Габриэль вторично стал просматривать фотографии. Судя по качеству света и одежде на пилигримах, похоже, что фотографии были сделаны по крайней мере в трех разных случаях. Он знал, что повторные снимки одного и того же объекта указывают на то, что «Аль-Каида» готовит серьезную операцию. Габриэль закрыл папку и протянул ее обратно Шамрону, но тот не взял. Габриэль впился в лицо старика таким же напряженным взглядом, каким рассматривал фотографии. Он понял, что его ждут плохие вести.
– Техники обнаружили кое-что еще в компьютере Массуди, – сказал Шамрон. – Инструкцию по пользованию номерным банковским счетом в Цюрихе – счетом, о существовании которого мы уже какое-то время знали, так как на него регулярно поступали деньги от некоего Комитета за освобождение Аль-Кудса.
Аль-Кудсом арабы называли Иерусалим.
– И кто стоит за этим?
– Саудовская Аравия, – сказал Шамрон. – Точнее – министр внутренних дел Саудовской Аравии принц Набиль.
В Конторе Набиля именовали Принцем Тьмы за его ненависть к Израилю и Соединенным Штатам и за поддержку воинствующих исламистов всего земного шара.
– Набиль создал этот комитет в разгар второй интифады, – продолжал Шамрон. – Он сам добывает деньги и лично наблюдает за их распределением. Мы считаем, что он имеет в своем распоряжении сто миллионов долларов и снабжает деньгами наиболее дерзкие террористические группы, в том числе и части «Аль-Каиды».
– А кто дает Набилю деньги?
– Подобно другим организациям, существующим на щедроты саудовцев, Комитет за освобождение Аль-Кудса имеет очень скромную донорскую базу. Я думаю, Набиль получает деньги от кучки саудовских мультимиллионеров.
Шамрон на какое-то время уставился в свой кофе.
– Щедроты, – с презрением произнес он. – Прекрасное слово, верно? Но саудовские щедроты всегда были обоюдоостры. Всемирная исламская лига, Международная организация помощи мусульманам, Исламский фонд аль-Харамайяна, Международный фонд благотворительности – все это для Саудовской Аравии примерно то же, чем был для Советского Союза Коминтерн, – средство пропаганды своей веры, ислама. И не просто ислама любой формы. Пуританского варианта ислама, существующего в Саудовской Аравии. Ваххабизма. На их щедроты строятся мечети и исламские центры по всему миру, а также медрессе, где готовят завтрашних воинствующих ваххабитов. Саудовцы дают деньги и напрямую террористам, в том числе и нашим друзьям из ХАМАСа. Американские моторы работают на саудовской нефти, а сеть исламского терроризма, разбросанная по всему миру, существует в значительной степени на саудовские деньги.
– Благотворительность – это третья опора ислама, – сказал Габриэль. – Закат.
– И при том благородная, – сказал Шамрон, – когда закатоказывается в руках убийц.
– Вы думаете, Али Массуди связывали с саудовцами не только деньги?
– Этого мы никогда не узнаем, так как великого профессора уже нет с нами. Но тот, на кого он работал, явно нацелен на Ватикан… И кто-то должен об этом сказать.
– Я подозреваю, у вас есть для этого кто-то на уме.
– Считай это твоим первым заданием в качестве главы Спецопераций, – сказал Шамрон. – Премьер-министр хочет, чтобы ты занял пустое место. Немедленно.
– А Амос?
– У Амоса на уме другое имя, но премьер-министр и я дали ему понять, кого мы хотим видеть на этом месте.
– Моя биография скандальна, и в мире об этом нынче известно.
– История на Лионском вокзале? – Шамрон пожал плечами. – Ты был в это вовлечен умным противником. А кроме того, я всегда считал, что безупречная карьера – это вообще не карьера. Премьер-министр разделяет мою точку зрения.
– Возможно, потому что он сам был связан с несколькими скандалами. – Габриэль тяжело вздохнул и снова посмотрел на фотографии. – Рискованно посылать меня в Рим. Если французы обнаружат, что я нахожусь на итальянской земле…
– Тебе нет нужды ехать в Рим, – прервал его Шамрон. – Рим приедет к тебе.
– Донати?
Шамрон кивнул.
– Как много вы ему рассказали?
– Достаточно для того, чтобы он попросил у «Алиталии» на несколько часов самолет, – сказал Шамрон. – Он будет тут ранним утром. Покажи ему фотографии. Расскажи ему столько, сколько сочтешь нужным, чтобы он понял, что угроза реальна.