Посланник

Силва Дэниел

Первый охранник появился у раскрытых французских дверей через пятнадцать секунд после безмолвного сигнала тревоги и упал без сознания от удара одного из шести замаскированных злоумышленников. Еще двое появились десятью секундами позже и были застрелены тем же злоумышленником. Появившийся там четвертый охранник, двадцативосьмилетний парень из Джедды, отнюдь не желавший умирать ради добра, нажитого миллиардером, тотчас сдался, подняв руки.

Мужчина с пистолетом уложил саудовца на землю и, сев к нему на грудь, принялся рассматривать экран маленького ручного аппарата.

Он был в вязаном шлеме, тем не менее саудовец мог видеть глаза нападавшего, а они были ярко-зеленые. Ни звука не произнеся, зеленоглазый мужчина указал на главную лестницу. Два члена его команды ринулись вверх. Через тридцать секунд они вернулись, что-то неся. Зеленоглазый злоумышленник спокойно посмотрел на саудовца.

– Скажи Зизи: в следующий раз я приду за ним, – произнес он на безупречном арабском.

Затем он ударил пистолетом саудовца в висок, и тот потерял сознание.

Три вечера спустя на рю де Розье в Марэ открылся Центр имени Исаака Вайнберга по изучению антисемитизма во Франции. Создание этого центра – как и большинство мероприятий, связанных с евреями во Франции, – прошло не без конфликтов. Крайне правая национальная партия Жан-Мари Ле Пена подняла вопросы об источниках финансирования центра, а видный исламский клирик призвал бойкотировать центр и организовал шумную демонстрацию в вечер его открытия. Через полчаса после начала приема поступила угроза взрыва. Все присутствующие, включая Ханну Вайнберг, создателя центра и его директора, были удалены из здания отрядом французской антитеррористической полиции, и продолжение приема было отменено.

Позже в тот вечер она пригласила нескольких друзей на тихий ужин к Джо Гольденбергу на той же улице. Вскоре после десяти она пешком вернулась в свою квартиру на рю Павэ в сопровождении охранника, выделенного ей израильским посольством. Поднявшись на свой этаж, она отперла дверь в конце центрального коридора и включила свет. С минуту она стояла, глядя на картину, висевшую на стене над ее детским комодиком, затем выключила свет и легла в постель.

Глава 42

Стамбул

Август

Кончилось все сделкой, в которой и Габриэль, и Картер увидели руку Всевышнего. Деньги за информацию – такова традиция, существующая на Ближнем Востоке. Двадцать миллионов долларов за жизнь. Источник был Картеров – некий низкоразрядный саудовский принц с циррозом печени и влечением к румынским проституткам. Деньги были Габриэлевы, хотя когда-то они принадлежали Зизи аль-Бакари. Принц не мог сообщить имени – лишь время и место. Время – второй понедельник августа. Место – отель «Сейлан интерконтиненталь» в Стамбуле.

Он прибыл туда в десять часов под именем аль-Рашида. Более высокий, чем по их воспоминаниям. Волосы у него были скорее длинные и совсем седые, как и густые усы. Несмотря на душную августовскую жару, он был в рубашке с длинными рукавами и держал правую руку в кармане. Он отказался от услуг рассыльного, хотевшего поднести его единственный чемодан, и направился в свой номер, который был на двадцать пятом этаже. Его

балкон выходил на Босфор – одним из его многочисленных требований был номер с красивым видом. Габриэль знал о его требованиях, как знал и о том, какой ему дали номер. За деньги и это было куплено. В 10.09 мужчина вышел на балкон полюбоваться на пролив. Он не сознавал, что внизу, на улице, стоят двое мужчин и смотрят на него.

– Это он, Эли?

– Это он.

– Ты уверен?

– Уверен.

Габриэль дал Лавону мобильный телефон, но он отрицательно покачал головой.

– Это твоя обязанность, Габриэль. Я никогда мокрыми делами не занимался.

Габриэль набрал номер. Через секунду на балконе сверкнуло пламя, и охваченное огнем тело Ахмеда бин-Шафика полетело вниз, в темноту. Габриэль дождался, когда оно упало на улицу, затем включил мотор «мерседеса» и поехал в Канны.

Ресторан «Ла Пицца» – один из самых популярных в Каннах, поэтому весть о том, что он забронирован для приватной вечеринки, испортила во всех отношениях идеальный августовский день. На набережной Круазетт было немало пересудов о том, кто повинен в таком преступлении. Дошлые посетители города, однако, знали, что ответ находится в водах возле Старого порта. «Александра», огромная личная яхта Абдулы Азиза аль-Бакари, пришла утром в Канны, и все знали, что Зизи всегда отмечает свое прибытие, снимая самый популярный в городе ресторан.

Ужин был намечен на 21.00. В 20.55 две большие моторные лодки отчалили от «Александры» и в свете закатного солнца направились в порт. Моторки причалили через улицу от «Ла Пиццы» в 20.58, и компания под чрезвычайно усиленной охраной высадилась и направилась в ресторан. Большинству туристов, скопившихся, чтобы посмотреть на прибывших счастливчиков, не было знакомо имя Зизи аль-Бакари, как и никто из его окружения. Чего нельзя было сказать о трех мужчинах, наблюдавших это прибытие с зеленой лужайки в конце набережной Сен-Пьера.

Все прибывшие пробыли в «Ла Пицце» два часа. Впоследствии пресса уделит немало внимания тому, что за ужином не пили вино и не курили, – это было воспринято как доказательство великой религиозности. В 23.06 вся компания вышла из ресторана и направилась через улицу к дожидавшимся моторкам. Зизи, по обыкновению, шел в конце, между двух мужчин. Один из них был крупный араб, круглолицый, с маленькими глазками и бородкой. Другой – француз в черном костюме, блондин с собранными в конский хвост волосами.

Один из мужчин, наблюдавших с лужайки прибытие компании, сидел в этот момент в кафе рядом с «Ла Пиццей». Он был широкоплечий, со светлыми волосами; когда Зизи дошел до того места, которое было выбрано для его смерти, мужчина нажал на кнопку своего мобильного телефона, и через считанные секунды два мотоцикла с ревом помчались по набережной Сен-Пьера. Приближаясь к цели, мотоциклисты выхватили оружие и открыли огонь. Первым же выстрелом они попали в Зизи и смертельно ранили его. Шедшие с ним рядом охранники выхватили оружие и тоже были мгновенно убиты. Тогда мотоциклисты резко свернули влево и умчались вверх по холму в Старый город.