После дождя
Шрифт:
Щелкает замок и дверь открывается. Я уже готов кричать от счастья, но натыкаюсь на мертвый взгляд. Нет того огня в глазах, нет румянца на щеках, который появлялся каждый раз, как только наши взгляды пересекались. Глаза Кэтрин превратились из нефритово–зеленых в бледные, почти бесцветные.
Делаю шаг по направлению к ней, но Кэт резко вскидывает руку.
— Стой где стоишь, — ледяные осколки прямо в сердце.
— Хорошо, ладно. Только выслушай. — Возможно, это моя единственная возможность обьясниться.
—
— Кэтти, я не могу просто так уйти, не тогда, когда я нашел тебя. Если придется умолять, я сделаю это, не раздумывая. Только не гони меня прочь…
— У тебя пять минут, — все–таки сжалилась надо мной.
— Я не буду рассказывать тебе всей истории, расскажу только чем все закончилось, — тяжело вздохнув, начинаю свой рассказ. — Три года назад у меня была дочь. Маленькая белокурая девочка по имени Ванесса, — глаза Кэт от удивления расширяются. — Я любил ее больше жизни, но Мари безумно ревновала меня к ней. Она постоянно отдавала ребенка няням, пытаясь все мое свободное время присвоить себе, но таким образом отдаляя нас на еще большее расстояние друг от друга. Потом, когда ее действия не увенчались успехом, начала пропадать сама. Каждый раз забирая с собой Несси. В один из дней, она позвонила мне из телефона–автомата одного из неблагополучных районов, и сказала, что у нее угнали машину, в которой сидела Ванесса. Я помню тот день до мельчайших подробностей...
Закрываю глаза, чувствуя, как снова переношусь туда. Мой пульс зашкаливает, вены на руках вздулись, а взор затуманен воспоминаниями. Мне больно, хочется закричать вслух, но я готов переживать этот день еще и еще, как день сурка, лишь бы она простила мою ложь.
— Тот день запечатлен как один из худших в моей жизни. Полиция нашла полностью сгоревшую машину через два часа на одной из городских свалок. К счастью, Ванессы в ней не оказалось, что дало мне надежду, что моя девочка жива.
Я замолкаю и делаю небольшую паузу, чтобы перевести дыхание, потому что с каждым последующим словом становится все труднее. Смотрю на Кэтрин, она впилась в меня немигающим взглядом, явно понимая, к чему я веду. По ее щекам не переставая льются слезы, она даже не пытается их скрыть.
Господи, какая же она красивая и настоящая. Даже стоя здесь, в насквозь промокшем платье, с мокрыми волосами и размазанной косметикой, моя девочка выглядит в разы красивее холеной и искусственной внешности Марии. Я снова пытаюсь сделать шаг к ней, но Кэтрин отрицательно качает головой.
— Не подхожу, только не уходи. Ты нужна мне, детка. Ты моя панацея, — шепчу чуть слышно, и, развернувшись, бью кулаками стену. — Ванессу нашли неделю спустя у семьи наркоманов истощенную и обессиленную. Оказывается, Мария отдала ее парочке, и в знак благодарности купила им по дозе героина. Несси умерла вечером того же дня, как ее нашли. Мари умерла для меня вместе с дочкой. Но развод тянется до сих пор. Прости, что не сказал тебе раньше.
В глазах Кэтрин читается понимание и подобие прощения, я ожидаю того, что она хоть что–то скажет, подойдет ко мне… Но она замерла, стоит на месте и тихо плачет. Кэт вздрагивает
— Господи, я чуть не помер со скуки, — противно пищит лощеный пижон. Волосы аккуратно зализаны на одну сторону, костюм от кутюр, а дорогим одеколоном разит за версту. Прямо идеальная пара для Марии. — Сладкая, и ты в это поверила?
— Кэтрин, кто это? — я кивком головы указываю на мужчину, который сейчас обнимает мою женщину. Но она крепко зажмурилась и дрожит в его руках.
— Ее жених, — снова этот противный голос. — Я был год в отьезде, но теперь вернулся, и мы, наконец, сыграем свадьбу, которую давно планировали. Правда, сладкая?
— Кэтрин, почему ты молчишь? — снова пытаюсь до нее достучаться, но она лишь наклоняет голову вниз, прижав обе руки к сердцу. Ей так же больно, как и мне. Я же вижу, что это неправда, почему она не опровергает его слова?
— И правда, сладкая, почему ты молчишь? Скажи ему, и пусть валит ко всем чертям. Или ты хочешь пригласить его к нам и отметить мое возвращение втроем?
— Нет! — вдруг вздрагивает Кэт, а единственное, чего хочется мне — это оторвать его руки за то, что трогает мою женщину. — Доминик, уходи. Я… я люблю… его. И выйду за него замуж. Он прав, с тобой я хотела просто развлечься, ничего более…
С каждым ее словом у меня все больше и больше появляется ощущение, что я лечу в бездну. Бесконечное падение в никуда, черная дыра, забытье. Грудь женщины сотрясают немые рыдания, а я парализован. Мне кажется, я даже забыл, как дышать.
— Кэтрин, скажи, что это неправда. Пожалуйста, скажи! — кричу я.
— Ник, будь счастлив. Ты этого заслуживаешь, — это были последние слова, которые она мне сказала, и дверь перед моим носом закрылась.
Глава 19
Кэтрин
— Наконец–то мы остались одни, — слышу ядовитый голос за спиной и мне хочется пронзительно закричать, чтобы из меня вылетела вся возможная боль. Чтобы всего этого не было. Но я понимаю, что это не поможет. Ничто в мире больше не в силах мне помочь, я обречена. Жестокая реальность обрушивается на меня, подобно снежной лавине, сошедшей с гор, и я поднимаю свой взгляд на мужчину, которого презираю каждой клеточкой своего тела. Как же, все–таки, жаль, что взглядом убивать нельзя. Больше всего на свете мне бы сейчас хотелось, чтобы Кристофер исчез с лица земли, а вместе с ним стерлись и мои воспоминания.
— Он ушел, мои поздравления. Ты разрушил мою жизнь в очередной раз, — как будто издалека, я слышу собственный голос. Он холодный, безжизненный, но прекрасно передает мои чувства в этот момент. Мне кажется, так же сильно, как я его когда–то любила, сейчас ненавижу. Прислоняюсь к стене и медленно оседаю на пол. Прижимаю колени к груди, и моя голова устало опускается на них. — А теперь и ты вали отсюда.
Не знаю, откуда у меня взялось мужество говорить с ним в таком тоне, может быть, мой инстинкт самосохранения просто напросто умер и теперь мне плевать на собственную жизнь. Все, что мог, он уже забрал, почему бы не отдать ему и мою смерть?