После его банана
Шрифт:
Я планировала, что крыша станет романтическим завершением нашей ночи. На самом деле я не задумывалась о том, насколько вероятно, что это приведет к этому.
И все же мы были здесь. Когда я повернула голову в сторону, то увидела сверкающий вокруг нас Нью-Йорк. В зданиях было столько же маленьких квадратиков, освещенных желтым светом, сколько и темных. Сотни тысяч маленьких пятнышек света. Я всегда думала о том, что это похоже на собственное ночное небо. Каждое окно похоже на маленькую звезду. Далекий яркий мазок,
И вот мы с Майлзом были там, играя свою собственную роль в созвездии ночного Нью-Йорка. Некоторые моменты сияли ярче других, и я улыбнулась, подумав, что сегодня вечером мы станем сверхновой звездой.
Большой взрыв.
Майлз замер, положив руки на пуговицу моих брюк.
— Что тут смешного?
Я покачала головой.
— Ничего.
Я знала, что обычно он выпытывал у меня подробности, но, казалось, моя уклончивость его почти не беспокоила. Он усадил меня ровно настолько, чтобы стянуть рубашку через голову, затем стянул с меня брюки, а вместе с ними и ботинки.
Я старалась выглядеть уверенной, лежа там в нижнем белье. Я чувствовала себя незащищенной и неловкой.
Вместо того чтобы немедленно раздеть меня догола, Майлз, казалось, почти почувствовал мое беспокойство.
Он склонился надо мной, нежно целуя.
— Это никоим образом не является оскорблением твоего наряда. Но без одежды ты выглядишь намного лучше.
Я попыталась одарить его укоризненным взглядом, хотя мне хотелось улыбнуться.
— Это звучит как оскорбление.
— Дай мне попробовать еще раз. — Майлз сделал паузу, чтобы поцеловать меня в шею и жадно обхватить мою грудь. Он говорил, стиснув зубы, как будто ему требовалось все, что у него было, чтобы удержаться от того, чтобы не сожрать меня прямо здесь и сейчас. — Ты чертовски великолепна. Это преступление, что ты прикрываешь это тело каждый день, но я позабочусь о том, чтобы ты продолжал совершать это преступление. Если бы кто-нибудь еще увидел это, я бы побил их палками.
Я рассмеялась.
— Я думаю, ты просто пытаешься заставить меня чувствовать себя лучше. Но это работает, так что спасибо.
— Люди лгут. Члены — нет. — Он взял мою руку и просунул ее себе между ног, побуждая меня почувствовать его эрекцию, которая была твердой, как кирпич.
— Это убедительный аргумент.
— А теперь прекрати болтать и дай мне трахнуть тебя. — Майлз начал целовать мою грудь, заводя руки мне за спину и расстегивая мой лифчик.
— Ты тот, кто ведет все эти разговоры.
Он заткнул мне рот одной рукой, прижав большой палец к моей губе и побуждая меня взять его в рот, продолжая целовать меня.
Я нерешительно взяла его в рот, поначалу чувствуя себя немного глупо. Но я обхватила его губами и сделала все, что в моих силах. Майлз застонал, прижимаясь ко мне.
Его очевидное удовольствие заставило меня почувствовать себя немного смелее. Я схватила его за запястье своей рукой и всосала его большой палец, пока он втягивал
Я задрожала.
Он наклонился и взял мои трусики в руку. Я думала, он собирается спустить их вниз, но он, очевидно, боролся со своими побуждениями так долго, как только мог. Он стянул свои боксеры вниз ровно настолько, чтобы освободиться, и сдвинул мои трусики в сторону.
Я удивленно втянула воздух.
Майлз положил одну руку мне на затылок, а другой направлял ко мне всю свою длину.
Я почувствовала, как задрожала сильнее, прижимаясь к нему бедрами, пока теплая головка его члена скользнула вверх по моим складочкам.
Он повторял это достаточно долго, чтобы я задалась вопросом, насколько настоящий секс может быть лучше. Каждая дорожка, которую он проходил, распространяла больше того, что, как я чувствовала, было смущающим количеством моего возбуждения на нас обоих.
— Постарайся расслабиться, — голос Майлза звучал мягким рокотом у меня в ухе. Он потянулся за чем-то в кармане своих сброшенных брюк. Я поняла, что это был презерватив, который он быстро развернул и натянул на себя.
Я кивнула, делая глубокий вдох и медленно выдыхая.
Он ввел в меня часть своего члена. Моя голова оторвалась от травы, и я крепко зажмурила глаза. Я открыла рот в безмолвном восклицании.
Мало-помалу он входил в меня все больше, пока я не почувствовала себя такой невероятно наполненной. В какой-то момент я почувствовала слабый укол, когда что-то внутри меня дрогнуло, а затем все сменилось теплым, блаженным приливом удовольствия.
Я провела руками по любому кусочку его плоти, который смогла найти, впитывая чувства, которые взрывались внутри меня.
Я занималась сексом. Это было оно. То, что заставляло мир вращаться. Я проводила ночи с чувством вины, гадая, на что это будет похоже, но все было совсем не так, как я себе представляла. Было лучше.
Наблюдая, как Майлз наращивает темп и все его тело напрягается от усилий входить и выходить из меня, я поняла, что было самым лучшим. Это не было, по общему признанию, чудесным ощущением того, что он наполняет и растягивает меня. Дело было даже не в виде его богоподобного тела в расцвете сил, как будто он был создан только для одного.
Это было осознание того, что мы соединены самым интимным образом, какой только можно вообразить. Это чувство было общим. Это было всепоглощающе. Не было никакой возможности отвести от этого взгляд. Не уйти в сторону. Никаких мечтаний наяву.
Это было оно. Мы были вместе во всех смыслах этого слова, и чистота этого чувства была настолько ошеломляющей, что я думала, что вот-вот взорвусь.
— Майлз, — выдохнула я. Я покраснела почти сразу после этого. Я всегда предполагала, что я не из тех девушек, которые будут стонать или что-то говорить во время секса. Откуда это взялось?