После измены. Буду счастлива снова
Шрифт:
– Катя… это Елецкая, которая моя пациентка?
– Да, она. Мы же с ней теперь совладельцы горнолыжки и вот… я самолет приказал приготовить, свой.
– Я с тобой! — вопит Элька, а я улыбаюсь. По–другому и быть не может. — Только нужно где–то портативный аппарат узи раздобыть. В клинике есть два штуки, но постоянно на выезде.
– Я куплю. Через полчаса за тобой заеду.
Отключаюсь и с шумом выдыхаю. Как только Герман позвонил и сказал, что хозяйка слегла с отравлением, я тут же понял, что у нас все получилось. С ума схожу от переживаний.
Германа замучил, заставил все выспросить у Кати, сама она без сил, даже голосок слабенький такой, трудно разговаривать по телефону.
Я не удивился, что сестра знает о какой именно Кате речь, мать уже и ей все рассказала. Но даже рад, что все так быстро открылось.
Вот только Катюшку пока не стал обнадеживать, вдруг правда отравилась.
– И вот как это называется? — снова начинает друг, преграждая мне путь. — Ты в бега, а мне что делать? Новый хозяин вышвырнет меня из компании. Ведь обычно своих людей на место гендиректора ставят.
– Я предложу своему отцу купить компанию, с условием, что ты будешь работать на прежнем месте.
– А если он не захочет купить твою компанию?
– Захочет. Он не захочет, чтобы она досталась чужим людям. И тем более не захочет, чтобы «Морстрой» разобрали по частям.
– А сам–то чем займешься в своих горах? — усмехается друг, немного успокоившись.
– Новую компанию строительную открою — «Горстрой», – хлопаю его по плечу и иду на выход.
Так быстро бизнес не продашь, это же не велосипед. Да и с отцом общаться не хочется, с предателем. Но деваться некуда, мое сердце там, где любимая женщина, которая носит моего ребенка.
Мы часто разговаривали с ней о переезде в Горноснежинск. Возвращаться в родной город она не хочет. Слишком больно ей здесь сделали.
Распрощавшись с другом, еду за сестрой. Она уже ждет меня на парковке. Свою машину решила оставить возле клиники, до тех пор, пока не вернется.
– Заедем ко мне за вещами, потом поедем в медтехнику, – целует меня в щеку, когда усаживается на переднее сидение. — Портативный узи дорого стоит… может, поговорить с главврачом, и выпросить один?
– Эль, успокойся, сказал же — куплю. Могу себе позволить.
– Да я знаю, но зачем тратить деньги на временные обстоятельства?
– Ничего не временные, хочу в Горноснежинске открыть небольшую клинику, все равно покупать придется же. Лучше скажи, на сколько дней задержаться сможешь?
– Я отпуск взяла на две недели. Надо будет — еще возьму. А что, имею право, не всегда же работать.
Сестра смеется, даже слишком довольная. И отпуск взяла, я ее каждый год уговаривал отдохнуть от работы, но не получалось. У нее же пациентки!
Что–то здесь не чисто, но спросить не успеваю, паркуюсь у подъезда сестры и она торопится за вещами. А я звоню Герману, который должен был навестить Катюшку.
– Ну как там? — задерживаю дыхание, чтобы не пропустить ни одного слова.
– Да так же. Пришел, Катя спит, вскочила и тут же в ванную понеслась. Ну и… сам понимаешь, что она там делала. Пьет только минералку. А… попросила яблоки купить. Говорит, что хочется, большие такие, красные, – рапортует друг. — Сейчас поеду в магаз, но вряд ли такие яблоки у нас есть.
– Я привезу. Спасибо, друг.
– Да ладно, мне не сложно.
– На базе все норм?
– Да, стабильно.
– Мы с сестрой прилетим вечером, можешь встретить?
– Конечно, не вопрос, – смеется, – ты с сестрой приедешь, значит?
– И с матерью. Решили новый год в горах встретить.
Через два часа мы с сестрой и матерью летели к Катюшке. Мать все успокоиться не могла, ее мечта почти исполнилась, достала Эльку, досконально выспрашивая как проходит токсикоз на раннем сроке, чем кормить беременную, чем поить, сколько можно гулять.
– Мамуль, ты сама помнишь, наверное, два раза была в таком положении, – подначивает ее проказница. Я смотрю на сестру и ничего не понимаю, снова.
Чего такая довольная?
Все встало на свои места, когда самолет приземлился и мы получили багаж. В зале нас встречал Герман, который вдруг поцеловал мою сестру в щеку и так нежно произнес — «Привет…»
– Эй, вы двое, ничего объяснить не хотите? — теперь смеюсь я, подхватывая сумки. — Мутите, что ль?
– Не… просто мы поженились два месяца назад, – обнимает мужика сестренка и смотрит на него ласково. — Фиктивно. Мы друзья.
Друзья, значит. Вижу я, какие они друзья. Новость удивила, но потом сестра пояснила, что таким образом избавилась от бывшего жениха. Поставив штамп в паспорте. Мать только недовольно цокала, слушая рассказ дочери. Ей–то хочется по–настоящему выдать Эльку замуж, а не фиктивно.
– Представляешь, он мне на подпись чистые бланки подсунул, чтобы потом там приказ напечатать о назначении Заварзина главврачом клиники! — рассказывает сестра, оборачиваясь на нас с матерью с переднего сиденья. — Ладно я вовремя его раскусила. Подлец и бабник.
Я почти не слушаю. Мне не нравился жених сестры, скользкий тип. И рад, что Герман помог найти выход из ситуации. Но сейчас все мои мысли о Катюшке. Мысленно подгоняю друга, который и так превышает скорость.
Даже вещи не разгрузил, бегом в дом. Катя нас встречает не в кровати. Такая бледная, стоит на крыльце, вцепившись в перила. Подхватываю ее и прижимаю к себе.
– Ну ты чего встала? Еле на ногах стоишь… – ругаю ласково, целуя холодный нос.
– Братец, Катюше полезно дышать свежим воздухом, – слышу позади голос сестры. — Здравствуй, Катя.
– Здравствуйте, Элина Эдуардовна…
– Так, давай без Эдуардовны. И на «ты». Мы с тобой уже не чужие люди. Да, Руслан?
– Да, сеструх.
Провожаю Катю в спальню и укладываю в кровать. Элька пошла мыть и обрабатывать руки, переодеваться в стерильный халат. Мама же сразу в кухню, готовить ужин и варить куриный бульон для любимой Катюши.