После измены. Буду счастлива снова
Шрифт:
– Поехали в клинику? Прямо сейчас? Ждать не будем до завтра.
Я настаиваю, не хочу ничего слушать. Сама сажусь за руль его белой иномарки. Мне так страшно за него, что даже дрожь пробивает.
– Все нормально будет, не переживай, солнце.
Как не переживать, если он бледный, как стена, откинулся в кресле и закусил губу. Теперь жалею, что не увезла его в клинику, когда заметила первые симптомы.
Нас провожают до кабинета врача сразу, безотлагательно. Осмотрев Руслана, и задав вопросы доктор ставит первичный диагноз.
–
Он зовет медсестру и велит приготовить отдельную палату. А мне советует съездить домой и привезти вещи.
– Я не останусь в клинике, буду приезжать каждый день и обследоваться, – сразу возмутился Нечаев, но тут уж я была непреклонна.
– Надо было сразу хорошо обследоваться, а не сбегать. Может и не было бы проблем. Я скоро вернусь, а ты пока располагайся в палате, – сжимаю прохладные пальцы, и целую Руслана в щеку.
– Катюш, я не могу тебя одну оставить…
– Я не одна, а с твоей мамой. Пожалуйста, не возражай… мне и так страшно за тебя.
Дома на меня напала Вероника Сергеевна, все расспрашивала и причитала. Я отвечала на ее вопросы, а сама бегала и собирала нужные вещи.
– Пойду, помолюсь, – всхлипнула женщина и скрылась за дверью, а я выдохнула с облегчением.
Не люблю ее расстраивать. В последнее время участились приступы астмы, она очень перепугалась в тот вечер. Может, и Веронику Сергеевну в клинику отправить, пока не поздно?
Я до самой ночи пробыла с Русланом в клинике, пока меня не выгнали. В дверях столкнулась с Элей, которая примчалась прямо из аэропорта.
– Как он? — переживает за брата, так же, как я.
– Пока не знаем, какие–то обследования провели, но результат не сказали. Завтра с утра еще что–то делать будут, а потом консилиум соберут. Это я подслушала… Эль, мне так страшно…
– Ну нет, Руслан сильный мужик, все будет хорошо. А тебя завтра жду, поставим тебя на учет по беременности, – обнимает меня, и улыбается. — Тебе нельзя волноваться. Я пойду найду врача, а ты подожди меня, поедем к маме вместе. Переночую у вас.
Эля принесла неутешительные новости. Врач предположил верно, внутри черепа у Руслана огромная гематома, и пока не знают, что с ней делать. Сказали, понаблюдают пару дней, если состояние больного ухудшится, то сделают операцию.
Я не смогла сдержать слез. Обидно, только все наладилось, и вот…
– Зачем мы вернулись в этот город? Я так не хотела сюда ехать… – мы с Элей сидели в машине, и та успокаивала меня, хотя и сама не меньше волновалась.
– Дела нужно было сделать, вот и приехали. Кстати, как суд?
– Квартира моя. Степа не орал в этот раз, даже странно, все быстро подписал.
– Ну вот, квартиру отвоевала, умничка!
– На продажу ее выставлю. Здесь жить уже точно не буду. В горах домик куплю.
– Здрассьте, домик она купит, – смеется Эля, – А Руслана куда денешь? Вы же пожениться хотели. А у него дом есть.
– Он сказал, что пока не выздоровеет, о свадьбе и речи быть не может. А если … если все будет плохо, то… – дальше произнести не могу, слезы душат.
– Я не верю, не мог он такое тебе сказать, – сомневается сестра Руслана, и правильно делает.
– Он мне не говорил, я подслушала нечаянно, когда вещи привезла. Он это врачу сказал. Я сделала вид, что не слышала. Я так его люблю…
– Вот паразит! Ну он получит у меня завтра! — кипятится Эля, я никогда ее такой не видела. — Ведь знает, что верить нужно в лучшее и руки не опускать. А он уже вон чего напланировал. Ты не думай, Руслан тебя очень любит, и не бросит, я точно знаю. Он сильно изменился, как ты в его жизни появилась… и в нашей, с мамой.
– Я знаю все это… и всегда думала, что кроме Степы никогда никого не полюблю. Но сейчас кажется, что не любила его будто… с Русланом все по-другому. Ладно, – вытираю слезы и завожу мотор. — Там мама Ника с ума сходит, поехали. Пожалуй, помолюсь сегодня с ней.
Мы засиделись за полночь, три женщины, которые любят и волнуются за Руслана. Мне не хотелось идти в холодную постель без него. И он наверняка не спит там, в одноместной палате. Мой мужчина уже привык спать, обняв меня.
Он всегда утыкался носом в мою макушку и тихо сопел, убаюкивая меня. Степа таким никогда не был, он либо спал на диване, либо на самом краю кровати, отвернувшись от меня. И мне было так удобно.
А вот без объятий Руслана заснуть не могу. Нет его большой теплой ладони на моем животе. Нет поцелуев за ушком, щекочущих и нежных. Нет переплетенных пальцев рук. Нет слов, в которые вслушивалась. Он всегда мечтал перед сном. Обо всем.
Рассказывал, как будет строиться санаторий на плато, где бьют источники с минеральной водой. Как встретит своих первых посетителей спа–салоны с целебными грязями и пиявками. Заслушаешься… столько всего он придумал, что построит там, в полюбившемся нам Горноснежинске.
Встаю с кровати и подхожу к окну. Снег идет, здесь это редкость. Огромные белоснежные хлопья медленно опускаются с неба. Будто лебяжий пух.
– Боженька, помоги… – шепчу, прижав руки к груди. — Сделай так, чтобы Руслан выздоровел…
На тумбочке вибрирует телефон. Он. Чувствует, что думаю о нем…
– Катюшка, чего не спишь? — шепчет в трубку мой любимый мужчина. — Я чую!
– На снег любуюсь, – смеюсь тихо, так рада слышать его голос. — Такой крупный… А ты чего не спишь? Ну–ка, быстро спать!
– Без тебя не спится…
– Ну ты даешь, еще два месяца назад прекрасно спал без меня. Все, отдыхай, я утром приеду…
Ложусь в кровать, держа мобильник у уха. Будто рядом Руслан.