После конца
Шрифт:
Глава 43
ДЖУНО
Я просыпаюсь на запах бекона под шкварчание яиц на сковородке. И, несмотря на абсолютную растерянность, не могу сдержать улыбку. Я поднимаюсь и упираюсь взглядом прямо в клюв По. Он каркает и хлопает крыльями.
— Он за всю ночь не сдвинулся с места, караулил тебя, как личный пернатый телохранитель, — доносится голос из другого конца комнаты. И…бац…я вспоминаю, где нахожусь.
— Доброе утро, Талли, — говорю я.
Подбросив в печку дров из поленницы, она спрашивает:
— Завтракать будешь?
— Да, пожалуйста, — отвечаю я, и она ставит на журнальный столик перед диваном поднос с яичницей, беконом, тостами и апельсиновым соком.
— Ты предпочитаешь кофе, или чай? — спрашивает Талли. Она уже успела сменить пижаму на джинсы и клетчатую фланелевую рубашку и стянуть огненно-красные волосы в пучок на затылке.
— Вообще-то, цикорий, — отвечаю я.
Она кривится, будто клюквы наелась:
— Брр. Гадость редкостная. Моя бывшая свекровь пила цикорий. Значит, будешь чай.
Через минуту она возвращается. Подвигает к столику кресло и наливает две чашки чая. Надкусив тост, я спрашиваю:
— Ты ведь не держишь животных?
— Я не люблю домашних животных, — отвечает она, глядя на По. — У меня тут и без того хлопот хватает, чтоб еще присматривать за кем-то пушистым.
— Нет, я имела в виду, откуда ты берешь бекон и яйца?
— А. В десяти милях отсюда есть магазин. Я хожу туда дважды в неделю, выполняю разную работу в обмен на продукты, которые сама раздобыть не могу. Я самостоятельная женщина, которая обеспечивает себя всем необходимым, но никто не заставит меня платить налоги на бессмысленные войны, в которых погибают хорошие люди.
— Теперь понятно, почему ты так затаилась, — говорю я.
— Ага, я добровольно отказалась практически от всего, — говорит она с усмешкой, — у меня нет ни электричества, ни телефона с интернетом, ни машины. И, если не учитывать твое присутствие, я — абсолютная отшельница.
Я запиваю кусочек тоста с медом глотком крепкого чая и спрашиваю:
— Как ты меня нашла? Ты говорила, что ждала меня.
— А, это, — говорит она, загадочно приподнимая бровь, — я раскинула кости.
Я замираю, не донеся вилку с яичницей до рта.
— Ты раскинула кости?
Из выдвижного ящика стола, Талли достает красный кожаный мешочек и, распустив завязки, высыпает на стол пригоршню высушенных и выбеленных звериных костей.
— Это кости опоссума, которые моя прабабушка Лула-Мэй передала своей дочери, потом они перешли моей маме, а потом и мне. Вместе с двумя Х-хромосомами, всем женщинам нашей семьи передается Дар Провидения. Вот они, — говорит она, кивая на рамки с фотографиями на столике в углу, — я называю их своими богинями.
Она начинает раскладывать кости на столе по кругу.
— Я раскидываю кости Лула-Мэй каждое утро, чтобы не утратить навыки. Только на улице, а не здесь на столе. Они должны соприкасаться с землёй. Вчера расклад был примерно таким: местами кости пересекаются, остальные лежат параллельно, если не вдаваться в нудные детали, это предвещало полуночного гостя, но не охотника, как обычно, а того, за кем охотятся.
Она показывает на кости передних лап, которые соприкасаются большими пальцами.
— Это свидетельствовало о том, что гость похож на меня. «Отмеченный даром», как женщины в моём роду. Ты экстрасенс? Или гадалка?
— Можно и так сказать, — признаю я.
Она пристально рассматривает меня, словно кости моего лица можно прочитать с такой же легкостью, как и косточки усопшего опоссума. Похоже, увиденное ее устроило, и она возвращается к раскладу, подводя итоги.
— Это также говорило о том, что нам обеим есть чему поучиться друг у друга.
Она подносит чашку к губам и смотрит на меня поверх нее, делая глоток. Я не знаю, что сказать и поэтому молчу.
— Но то, как разместились хвостовые кости, — Талли указывает на несколько не пересекающихся костей, — значит, что у тебя есть важная миссия. Что, возможно, в твоих руках людские жизни и судьбы.
С серьёзным выражением на лице она ждет моего ответа. Сглотнув комок, я встречаюсь с ней взглядом.
— Моего отца и всю мою общину похитили и насильно удерживают неизвестно где. Я пытаюсь найти их и спасти.
Некоторое время она не сводит с меня глаз, затем откидывается назад, и, уставившись в одну точку на стене позади меня, задумчиво потирает подбородок. Мне в голову приходит еще кое-что.
— Почему ты думала, что я из будущего?
Талли приходит в себя.
— Хм, кончик хвоста выступает из круга. Не из этого времени, или не из этого мира. Поэтому я решила, что либо НЛО приземлится у меня на заднем дворе, либо тебя перенесет сюда из будущего машина времени, — она улыбается.
— Что ж, вполне можно считать, что я из другого мира, — признаю я.
— Я поняла, что ты и есть та самая, когда увидела тебя в телескоп, — она кивает на, дорогое на вид устройство у окна, обращенное к горам, — и убедилась в этом, когда посветила тебе в глаз и увидела золотую радужку. Выглядит необычно. Что это? Генетическая мутация?
У меня отвисает челюсть: — Ты первый человек, который не решил, что это контактные линзы.
— Ну, ты ведь не снимала их на ночь. И они не очень-то подходят под твой убей-в-себе-женщину стиль.
— Я пыталась замаскироваться под мальчика, чтобы скрыться от преследователей, — признаюсь я.
— Кажется, не очень помогло, — говорит она, — и, кстати, если ты собираешься дальше маскироваться, советую отказаться от этой мальчишеской одежды. Она только безобразит тебя, а никак не делает похожей на мальчика. И все же, это была моя история. А теперь я хочу услышать твою. Но сначала давай посмотрим как там твоя лодыжка.