После Магритта
Шрифт:
Получив выглаженную рубашку, Харрис надевает ее, повязывает галстук-бабочку и, наконец, облачается во фрак. Когда Телма кончает гладить, Харрис вновь вскарабкивается на стул, чтобы вынуть вилку и заодно убрать котелок, который, за неимением лучшего, нахлобучивает на голову. Мать закрывает за собой дверь ванной.
Харрис. Не набрасывайся на меня. Она могла лежать на полу.
Телма. Ну да… очень мило… когда у меня спина в таком состоянии… не хватало
Харрис. Ты могла бы присесть рядом с ней на корточки. Не моя вина, что мебель свалена в кучу и к ней не подступиться.
Телма. Если ты намекаешь на «Криклвуд Лицеум»…
Харрис. Намекаю. Это было фиаско…
Телма. Тебе очень хорошо известно, что у меня нога попала в подол…
Харрис. Это твоя-то нога?.. Не дотягивается она до подола.
Телма. Мои ноги застрахованы на пять тысяч фунтов!
Харрис. Только от кражи. Говоря правду, это с начала до конца была халтура, вот почему нам приходится делать еще одну попытку сегодня в одиннадцатом часу. И между прочим, уже пол-одиннадцатого. Видно, нам никогда не выбраться из дома вовремя!
Телма (гладя рубашку). Я спешу изо всех сил. Одно скажу: я буду на седьмом небе, когда это кончится и все вернется на круги своя. А то ты стал как порох. Что ни скажешь, у тебя на все найдется возражение…
Харрис (горячо). Неправда…
Телма. Я всего-то и сказала, что футболист держал под мышкой мяч, а ты стал твердить, что это была черепаха. Зачем футболисту играть с черепахой — этого ты, конечно, объяснить не можешь.
Харрис (рассудительным, успокаивающим тоном). Вот что… он не был футболистом. Это был просто какой-то парень в полосатой пижаме. Естественная ошибка: перепутать ничего не стоит. А затем, понятное дело, тебе показалось, что под мышкой у него футбольный мяч, в то время как я…
Телма. В то время как ты, встретив на улице человека в пижаме, нисколько не удивился и пришел к естественному заключению, что тот несет черепаху.
Харрис. Очевидно, у него были на то свои причины.
Телма. Но признай, что футбольный мяч куда натуральней.
Харрис. Натуральней?
Телма. Я имею в виду, что в городских условиях футбольные мячи встречаются чаще, чем черепахи.
Харрис. Твоя посылка далеко не очевидна, но Бог с ним. Если мыслить, как ты предлагаешь, то выходит, что еще натуральней ему иметь под мышкой рождественский пудинг или «Уитекеровский альманах», но мне довелось видеть этого человека собственными глазами…
Телма. Нам всем довелось…
Харрис…и он был старик, одноногий и с седой бородой, одетый в пижаму, который прыгал под дождем, держа под мышкой черепаху и размахивая белой тростью, чтобы проложить себе дорогу в толпе тех, кто наделен зрением…
Телма. Кроме него, на тротуаре никого не было.
Харрис. Поскольку он слепой, вряд ли он об этом знал.
Телма. Кто сказал, что он был слепой? Это только ты так говоришь…
Харрис (горячится). У него была белая трость, женщина!
Телма (спокойно). По-моему, это была тросточка из слоновой кости.
Харрис (кричит). Тросточка из слоновой кости и есть белая трость!!
На этом оба, кажется, выдохлись. Телма с ледяным спокойствием продолжает гладить, хотя вид у нее по-прежнему вызывающий. Через некоторое время…
Телма (язвительно). Пижама… Наверное, он прыгал во сне. Ага, теперь я понимаю… дурной сон… он вскакивает на ноги, хватает черепаху и ощупью пускается вперед по улице…
Харрис. Я только говорю, что я видел. И пытаюсь тебе внушить, что слепому одноногому футболисту с седой бородой было бы трудненько удержаться в «Уэст-Бромуич Альбион».
Телма. Это был молодой парень.
Харрис (терпеливо). У него была седая борода.
Телма. Мыльный крем. Для бритья.
Харрис (подскакивая). Ты что, спятила?
Телма (твердо). Мыльный крем. В пижаме, раз тебе так приспичило, с полосами цветов «Уэст-Бромуич Альбион», с твоего разрешения, под мышкой если не футбольный мяч, то что-то очень похожее: винный бурдюк или волынка, а в руках белая трость, а точнее, тросточка из слоновой кости…
Харрис. Волынка?
Телма. Но на лице у него был мыльный крем и не что иное! (Пауза) Или разве что яшмак.
Харрис почти что лишается дара речи.
Харрис. Ну ладно, пусть это какой-нибудь уличный араб пробегал с лютней, но только не молодой, а старый и седобородый!
Телма. С лютней?