После майдана. Записки президента. 2005-2006
Шрифт:
Инерция настороженного, недружественного, подчас прямо враждебного отношения к Западу и особенно к США в России еще очень сильна. Видимо, руководство чувствует, что существенно ослабить эту инерцию оно не в состоянии, и может только пострадать, если будет пытаться это делать. Не хотят получить мощную оппозицию с антизападными лозунгами.
11 апреля
Объявлены окончательные итоги украинских парламентских выборов. Европарламент, другие западные политические и общественные организации, правительства, российская общественность и Кремль - все признали наши выборы демократическими, существенных нарушений не отметили. Мне приятно было это слышать. В этот момент мои политические симпатии и антипатии отшли на задний план.
Тест, которого я с нетерпением ожидал, состоялся, и результаты его подтвердили мою версию относительно административного ресурса в Украине. То, что говорят об использовании всякой (не только украинской) властью «административного ресурса», имеет под собой определенные основания. Отрицать это было бы глупо. Но так же верно и другое: в значительной мере эти разговоры представляют собою обыкновенное оппозиционное словоблудие. Вот передо мною данные, которые наглядно показывают влияние «админресурса» на украинского избирателя. Масштабы использования этого ресурса измерить невозможно. А вот результаты - можно. В таблице первой представлены итоги парламентских выборов 2002 года. «Партией власти» тогда был блок «За Единую Украину». Его список набрал 11,77 процента голосов. В 2006 году «партией власти» был блок «Наша Украина». Он набрал 13,95 процента голосов. Примерно одинаковые результаты. О чем это говорит? Не о том ли, что в обществе существует сектор электората, который голосует за власть независимо от того, кто ее возглавляет - Кучма или Ющенко? Правда, в 2002 году половина депутатов избиралась по мажоритарным округам, и значительная часть их потом вошла в провластное парламентское большинство. Но это совсем другая статья. На партийную принадлежность этих людей многие избиратели не обращали внимания - голосовали не за ту или иную партию в лице данного кандидата, а за конкретную личность, хорошо известную им по ее делам и репутации в округе.
2002
Блок «За Единую Украину!» - 11,77%
Блок «Наша Украина» - 23,57%
Коммунистическая партия
Украины - 19,98%
Социалистическая партия
Украины - 6,87%
Блок Юлии Тимошенко - 7,26%
СДПУ(О) - 6,27%
Блок Наталии Витренко - 3,22%
2006
Блок «Наша Украина» - 13,95%
Партия регионов - 32,14%
Блок Юлии Тимошенко - 22,29%
Социалистическая партия
Украины - 5,69%
Коммунистическая партия
Украины - 3,66%
Всмотритесь в эту таблицу еще раз. Партия власти 2002 года - 11,77 процента, партия власти 2006-го - 13,95 процента. Так где же следы «админресурса» образца 2002 года, о котором столько шумела оппозиция и особенно - Запад? Обратите внимание и на показатели коммунистов и социалистов - самых ярых противников власти. Уж с ними она, казалось бы, не должна была церемониться. Но разве эти показатели свидетельствуют о том, что власть употребила против своих противников всю силу административного ресурса? Вы не увидите этого при всем желании. Тогда почему же выборы были названы недемократическими?
17 апреля
Выступая прошлой осенью в Казахстане, Кондолиза Райс заявила, что путь к демократии лежит через экономический рост. Волга впадает в Каспийское море… Тем не менее считаю это заявление в своем роде историческим. Не знаю, правда, означает ли оно серьезный поворот в умах американцев, и не только американцев. Я не раз говорил, что на голодный желудок демократию не построишь. Это прозвучало как крамола. На меня был «наезд» в нашей печати. Но прошло немного времени, и эта мысль стала повторяться. Наступил ее час. Понятно, почему люди, жаждущие демократии здесь и сейчас, встречают эту мысль в штыки. Она их тревожит, кого-то просто мучает. Ведь они понимают, что для преодоления бедности нужно много времени и много-много ума и труда - и что же, смириться с отсутствием или недостатком демократии в течение всего этого времени? А к тому же нельзя забывать и того, что демократия служит одним из условий успешного экономического развития. Получается почти заколдованный круг. Расколдовывается он взвешенной политикой правителей при необходимом минимуме общественной поддержки, общественного понимания.
Бедные, как известно, склонны бунтовать. Победивший бунт - это беда. От победившего бунта страдают в первую очередь сами бедные. Такие бунты не ведут к достатку. Горький вопрос: всегда ли можно не допустить бунта демократическими методами? А ведь бедность не ходит одна. Где бедность, там и безграмотность. А еще Ленин сказал, что безграмотный человек стоит вне политики. Демократию он превратит во что-то неузнаваемое или наоборот - хорошо узнаваемое, но совсем не демократическое.
Такие страны, как Украина, представляют собою исключение. Здесь трагичное сочетание бедности с высокой образованностью населения. Но высокая образованность у нас сочетается с особым, уникальным видом безграмотности: мы не знаем азов демократии, политической культуры. Они не вошли в нашу плоть и кровь, не стали привычками. А раз так, то демократию мы употребляем себе же во зло, используем ее против нее самой. Мы своим поведением просто напрашиваемся на то, чтобы власть обращалась с нами по-советски, то есть недемократично. Вот что делать, если на крупную, жизненно важную для общества должность изберут сумасшедшего или «вора в законе»? Может ли ответственная власть допустить это? А как же демократия? Вопрос не только философский… Это вопрос о воде в трубах, о токе в проводах, о подаче газа, о движении поездов и полетах самолетов, о безопасности взрывных работ, о функционировании пекарен и бензозаправок…
18 апреля
Юрий Кравченко был человек с трудным и сильным характером. Диктатор по натуре. Для того времени это было не так уж плохо. Трения у меня с ним, конечно, были. Табель о рангах понимал, но многое, что ему не нравилось, делал со скрипом. Кадровую политику в своем министерстве старался оставить только за одним человеком - за собой. Чье-либо вмешательство - даже мое - воспринимал болезненно. Ни в каком законе не записано, что министр внутренних дел должен с кем-либо согласовывать свои кадровые решения. Таким образом, действует что-то вроде старинного правила: вассал моего вассала - не мой вассал. Президент подписывает указы о назначении министра и его заместителей, не ниже. Подписал - и все, дальше министр сам решает, кого поставить на какой участок. В наших условиях это означает, между прочим, фактическое отсутствие гражданского контроля над силовыми ведомствами. Единственный гражданский контролер - президент страны. Но не всем это объяснишь. Издал я, например, указ, которым предписал генеральному прокурору согласовывать со мной (через мою администрацию) основные кадровые назначения в органах прокуратуры. Естественно, поднялся большой шум в депутатском корпусе и в печати. Указ был расценен как «завинчивание гаек» со стороны президента, как усиление авторитарных тенденций и прочих вещей, которые очень хорошо умеют формулировать в таких случаях.
Как водится, не нашлось ни одного известного в обществе человека, который бы попытался объяснить людям, что в данном случае речь в действительности идет не об усилении, а об ослаблении авторитаризма - авторитаризма высшего прокурорского руководства.
5 мая
На одном из форумов в интернете набрел на любопытный обмен мнениями о премьерстве Юлии Тимошенко и о ней самой. С интересом узнал, что ее горячих сторонников зовут «юлианцами». Один из участников дискуссии пишет:
«Все просто, господа хорошие. Юлия Владимировна не понимает сути аппаратной работы, отчего превращает премьерские полномочия непонятно во что… Премьер может изображать, будто он чем-то управляет, но на деле лично он не управляет ничем, кроме наиболее приближенных помощников, секретарей, референтов и советников… Все «управленческие сигналы» премьера транслирует на общество государственный аппарат, в котором ведущая роль принадлежит среднему звену - начальникам управлений, отделов, заведующим секторами и т. п. Как они реализуют на практике «сигналы» премьера, - таким и будет государственное управление от имени премьера. Государство в нашей стране - это как раз ОНИ. Плотно сбитые, связанные мириадами невидимых нитей, спаянные корпоративной этикой государственных служащих (которые как раз неплохо в целом оплачиваются, не в пример низовому звену «рабочих лошадок») - они на деле управляют страной. Они - а не «говорящая голова» в телевизоре… Господа юлианцы считают, будто «Юля поднимет экономику, Юля спасет страну, Юля…» (нужное подставить). В премьерском кресле ни один человек ничего подобного сделать просто не может. Премьер - тот же полководец. Как полководец должен делать вид, что управляет ходом боя (и признавать в глубине души, что ничем он не управляет), - так и премьер должен делать вид, будто управляет экономикой (хотя при здравом рассуждении должен понимать, что с трудом как-то управляется с собственным секретариатом и помощниками)».
Почему я обратил внимание на это рассуждение? Оно не совсем соответствует действительности. Роль аппарата преувеличивается, даже, я бы сказал, демонизируется. Тут автор проявляет верность давней традиции. К ее становлению приложили руку советские вожди - от Сталина до Хрущева. Я имею в виду сталинское выражение: «Кадры решают все», как и хрущевское: «Аппарат - наша опора». Это, конечно, верно, но аппарат надо рассматривать как продукт общества. Примерно так же, как любят говорить о парламенте. Какое общество, такой и парламент. Это очень хорошо у нас усвоили, и слава богу. Но то же самое нужно говорить и об аппарате. Какое общество, такой и аппарат. Сопротивление аппарата тем или иным приказам и починам - это во многом сопротивление общества. Сопротивление стихии, которая, понятно, не всегда права, но против которой не попрешь.