После майдана. Записки президента. 2005-2006
Шрифт:
Если бы это был государственный бизнес, мы ничего бы не добились. В бюджете Украины просто не было средств на оперативное техническое перевооружение. К моменту, когда Вяхирев и другие капитаны российской экономики созрели для разговора с нами с позиции своих высоких требований, наши ведущие предприятия уже были в частных руках. А частный бизнес прекрасно понимает, что если он не будет мгновенно реагировать на потребности рынка, на капризы заказчика, то станет банкротом. Так мы и работали.
Я понимал свое: Россия и «Газпром» с Украиной не шутят и шутить никогда не будут.
А украинский бизнес понимал свое: Президент Украины с ним не шутит и шутить не будет. Поэтому он и признавал меня главным государственно-политическим представителем интересов украинского бизнеса в отношениях с Россией.
Рэм Вяхирев - это тип крепкого советского руководителя-хозяйственника. Газовую отрасль он, конечно, знал от «а» до «я». Он был очень трудный переговорщик. Его несговорчивость объяснялась частично тем, что он видел интересы только своей отрасли. Но на нем свет клином не сходился. Кроме него, было российское правительство, был Черномырдин. Третейским судьей с решающим голосом выступал российский президент. С ним-то уж всегда удавалось договориться. Он лучше всех понимал, что стоит за словами «стратегические отношения». Это значит: думать о завтрашнем дне, о будущих выгодах, держать перед глазами не одну сиюминутную сделку, а завтрашнюю картину всей отрасли, всей экономики. А самое главное - всей страны, со всеми ее связями и противоречиями.
Такого же правила мы придерживались в отношениях с Казахстаном, Узбекистаном, Туркменистаном. Я ни на минуту не забывал, что значат для нас эти страны. Не подходит вам, казахам, такой вариант - давайте попробуем другой, но мы не должны разойтись, ни о чем не договорившись.
Мы были настоящими партнерами, ответственными друг перед другом. Я понимал своих коллег с полуслова. Мне кажется, что и они понимали меня. Личные отношения руководителей государств имеют большое значение для принятия важных политических и экономических решений, иногда - определяющее. Я, например, считаю, что отношения Украины с другими странами на постсоветском пространстве в очень большой степени базировались на моих самых дружественных отношениях с каждым из лидеров. Моим личным отношениям с российским руководством, совпадению наших взглядов на многие важные международные вопросы Украина обязана ценой в 50 долларов за газ до 2011 года. Так во всяком случае предполагал договор, и не моя вина, что он перестал действовать в 2005 году со сменой политического курса. Хочу подчеркнуть, что договор был в интересах обеих стран. В Украине ведь немало предприятий, принадлежащих российскому бизнесу. Я никогда не предлагал россиянам сделок, которые заведомо были выгодны только Украине. Это бесперспективный путь. Недальновидно предлагать товар, с которым не знаешь, что делать. Говоришь: вот смотрите, такую вещь вы можете купить где-то в другом месте, она, может быть, окажется чуть лучше нашей, но вы потеряете на многом другом. Имейте в виду, например, что эту вещь мы делаем в кооперации с российскими предприятиями. Таким образом, купив ее в Украине, вы поддерживаете и своего товаропроизводителя. Что касается будущего, то вот вам наши варианты совместных планов…
12 мая
Единый налог на крестьянское хозяйство был введен по моему указу. Раньше брали, уже не помню, сколько налогов. Если не ошибаюсь, больше десяти. Для каждого из них - своя канцелярия. Я своим указом ввел один: раз в год заплати некоторую посильную сумму и работай спокойно, больше к тебе никто не придет и не будет ничего требовать. Я хотел, чтобы человек уверенно распоряжался своим доходом, мог планировать и развивать свое хозяйство. Чтобы появился класс, который раньше называли кулачеством. При Ленине крестьян сначала разорили и таким образом почти выровняли, а потом все-таки еще и поделили: на кулаков, середняков и бедняков. В 1921-1928 годах, правда, были созданы некоторые условия для успешного хозяйствования. Крестьянство не только на бумаге, но и на деле быстро расслоилось на более-менее зажиточных и бедняков. Были, конечно, случаи, когда в бедняки человек попадал из-за стечения объективных неблагоприятных обстоятельств. Но, как правило, бедняк - это был плохой работник, лодырь и пьяница. Бутылку самогонки выпил с утра и гуляет себе целый день. Землю таких людей подбирали трудолюбивые и сноровистые односельчане. А бывшие собственники этой земли шли к ним в работники, в батраки. Они-то потом и стали основой колхозного строя.
Всю эту историю и механику я очень хорошо знал с детства по рассказам матери и жителей нашего Чайкино. Я видел и бывших кулаков, и бывших бедняков. Бывший кулак и в колхозе жил лучше бывшего бедняка.
Вводя единый налог, я хотел поспособствовать появлению кулаков или, если выражаться современным языком, - фермеров. Было, конечно, ясно, что их не будет много, у селян отбили охоту работать на земле. Я был за то, чтобы люди объединялись для ведения крупнотоварного хозяйства, но не на колхозной основе, а на частной. Где-нибудь в горах отдельная ферма имеет перспективу, а на просторах бывших колхозных полей сама жизнь подсказывает объединение частников. Но для того, чтобы этот процесс был успешным, надо, чтобы земля стала товаром - чтобы она свободно продавалась и покупалась. Социальной основой советского села был колхозник - бесправный сельскохозяйственный рабочий, пролетарий. Сейчас его нет. Кто должен быть вместо него? Собственник земли, фермер - опора демократизации общества, его стабильности, носитель новых экономических отношений, новой социальной психологии, хранитель украинской ментальности и культуры. Для создания такой социальной базы на селе нужны годы. Столыпинские реформы были рассчитаны на 30 лет. В принципе речь шла о решении сходных проблем. Требовалось разрушить сельскую общину и создать сельского собственника.
Страна должна знать своих «героев»: среди тех, кто блокировал превращение земли в товар, были не только коммунисты и социалисты, но и «Наша Украина» во главе с Виктором Ющенко. Я не могу этого забыть. Я не могу быть спокойным, когда сегодня сообщают, что во время пребывания в Лондоне или где-то еще он рассказывает западному миру, какие замечательные законы приняты в Украине для вступления во Всемирную торговую организацию. Если ты такой рыночник, такой западник, такой либерал, что же ты столько лет подряд блокировал со своими людьми позарез нужный стране закон о рынке земли? Десять раз ставили закон на голосование в парламенте - и десять раз недобирали голосов: их не давала «Наша Украина». Она следовала большевистскому принципу: чем хуже, тем лучше. Чем хуже будет положение в стране, тем лучше для нее, для оппозиции - тем больше у нее шансов прийти к власти. Поэтому блокируем все наиболее серьезные планы власти по улучшению положения. Свободная торговля землей могла бы весьма заметно улучшить положение. Значит, мы, «нашеукраинцы», не должны допустить этого. А словесная завеса известна: не допустим перехода земли в руки «олигархов» и «мафии»!
Не исключаю, что оказавшийся во власти Виктор Ющенко изменит, вместе с «Нашей Украиной», свою позицию, станет убежденным сторонником торговли землей. Но как он объяснит этот поворот на 180 градусов обществу? Ведь и в земельном законодательстве, и в реальных земельных отношениях практически ничего не изменилось. Скажет людям, что точка зрения зависит от места сидения? В общем, станет окончательно ясно, что в последние годы он был лидером по существу внесистемной оппозиции. У меня не поворачивается язык назвать системной оппозицию, которая блокирует закон, без которого невозможно полноценное частное предпринимательство в сельском хозяйстве.
Здесь надо искать ответ на вопрос, почему «режим Кучмы» старался по возможности мешать такой оппозиции. Внесистемная оппозиция не может требовать (а она требовала!), чтобы к ней относились, как к системной, то есть нормальной. a
aВ Верховной Раде только что зарегистрирован законопроект Петра Симоненко, Александра Ткаченко и Емельяна Парубка (фракция Компартии Украины) «О внесении изменений в пункт 15 раздела Х «Переходные положения Земельного кодекса Украины». Предлагают продлить мораторий на продажу земель сельскохозяйственного назначения до 2015 года. Опять исполняется старая песня: иначе, мол, землю у селян купят по демпинговым ценам. Это уже просто наглое игнорирование реальности. Как раз в сегодняшней реальности землю скупают по дешевке, потому что это делается в тени. 15 июня 2006 г.
13 мая
Опять думал о «фултонской» речи Чейни, Есть какой-то парадокс в том, что она была направлена фактически против Владимира Путина. Ведь Путин никогда не допускал резких высказываний о Западной Европе, об Америке, в целом о Западе. Ельцин мог себе позволить иной раз даже грубость. b, а Путин всем своим поведением показывал: он хорошо отдает себе отчет в том, что такое Европа, что такое Америка. Я даже иногда не понимал его чрезмерной уважительности. Было заметно, что он смотрит на Запад с точки зрения ослабленной России. Но и с либеральной точки зрения. Мне Путин представлялся, пожалуй, более органичным либералом, чем Ельцин. Борис Николаевич по своему типу - русский царь до мозга костей. У него в крови представление, что Россия есть Россия, и с ней все должны считаться, а не она - подстраиваться под кого-нибудь. Путин выглядел более прагматичным, гибким - государственным менеджером, который знает, что представляет собой современный мир и куда он движется.
bВспомнить хотя бы заявление Ельцина 9 декабря 1999 года во время его визита в Китай. Тогда Россию на Западе остро критиковали за войну в Чечне. Выступил со своими предостережениями и Клинтон. В ответ Ельцин в присутствии Цзян Цзэминя, тогдашнего председателя КНР, сказал перед телекамерами буквально следующее: «Билл Клинтон вчера позволил себе надавить на Россию. Он, видимо, на секунду, на минуту, на полминуты забыл, что такое Россия, что Россия владеет полным арсеналом ядерного оружия, и поэтому решил поиграть мускулами. Хочу сказать через вас Клинтону: не было и не будет, чтобы он один диктовал всему миру, как жить. Многополярный мир - вот основа всего. То есть так, как мы договорились с председателем КНР Цзян Цзэминем, - мы будем диктовать миру, а не он один».