После нас - хоть потом
Шрифт:
– Что, Чага?
– Человек, - сказала она, щурясь от жесткого полуденного солнца.
– Один. Без зверя.
31
Человек сидел на бруствере, сбросив ноги в окоп и уронив на грудь пегую от седины голову. Костяная лопатка валялась рядом. То ли по контрасту с сединой, то ли потому, что сидел он спиной к солнцу, но лицо его было необычно темным даже для кочевника. Почти черным.
Влад покосился на Чагу. Та уже
– Не пойму, - тихо призналась она, всматриваясь в сидящего.
– На калеку не похож. И не такой уж и старый. Почему его оставили?
– Изгнали, наверное, - так же, вполголоса, предположил Влад.
Чага в сомнении качнула выгоревшими, ступенчато подрезанными волосами.
– В таком возрасте изгоняют редко…
Они подъехали почти вплотную, и лишь тогда человек поднял голову. Одутловатое, черное от прилившей крови лицо мерцало каплями испарины. Человек дышал часто, с трудом прогоняя воздух сквозь страдальческий щербатый оскал. Левая щека была измята серым глубоким шрамом.
– Армай?
– не веря, спросила Чага.
– Что случилось?
Тяжелые веки вздернулись, открыв невидящие, налитые кровью глаза. Сидящий всмотрелся, и его потрескавшиеся губы внезапно раздвинулись в счастливой усталой улыбке.
– Имка… - хрипло проговорил он.
– Пришла…
Чага и Влад испуганно переглянулись.
– Чага, он бредит! Он путает тебя с Матерью…
Армай медленно перевел взгляд на Влада.
– Кто ты?.. Я тебя не знаю…
– Это Влад, - сказала Чага.
– Его оглушило металлом, помнишь? Когда прилетала стальная птица…
– Стальная птица… - забормотал Армай.
– Стальная птица… Конец приходит степи… Последний год живем… Три стальных птицы упало… Четвертая будет последней…
– Стреножь зверей!
– Чага спрыгнула на землю, подошла к окопчику. Наклонилась, всматриваясь, и тут же выпрямилась в смятении.
– Что с ним?
– спросил Влад.
– Его уязвил металл, - медленно проговорила Чага.
– Имка… - щербато улыбаясь, повторил Армай.
– Я отберу у тебя камни, Имка… Не уходи… Не веди их к отрогам… Пропадете…
– А что, Мать водила семейство в предгорья?
– спросил Влад.
– Не знаю, - сказала Чага.
– Может быть, давно… Что с ним делать?
– То есть как что?
– Спутав ноги третьему зверю, Влад поднялся.
– Переложим его на кошму, а там придумаем что-нибудь…
– В нем металл, - с содроганием предупредила Чага.
– Да расплавься он весь, ваш металл!
– рявкнул Влад.
– Вы уже людьми быть перестали с этим металлом!.. Куда его ранило?
– В ногу, - сказала Чага.
Они раскатали кошму и перенесли на нее Армая. Уложить его не удалось, старик был чудовищно силен - сел, кажется, даже и не заметив, что его пытаются удержать за плечи два человека.
– Металл… - бормотал он.
– Металл поднимается по всей степи… Забыли закон…
Влад разорвал широкую шерстяную штанину и осмотрел ногу. Рана была ужасна.
– Заражение крови, - глухо сказал Влад.
– Промывай не промывай… И осколок, наверное, внутри…
– Армай!
– присев на корточки, допытывалась Чага.
– У тебя был зверь! Где он? Тебе должны были оставить зверя!..
– Чага, прекрати!
– резко приказал Влад.
– О чем ты?!
– Армай!
– Не слушая, Чага трясла старика за плечо.
– Какой у тебя был зверь? Какой масти?
– Чага!!
Она повернула к Владу бледное от бешенства лицо.
– Кто-то увел у него зверя!
– Зверь… был… - как бы засыпая, проговорил Армай.
– Потом… не знаю…
– Что ты его мучаешь!
– процедил Влад.
– Зачем тебе это знать?
– Действительно, забыли закон!
– сказала Чага, ненавидяще оглядывая горизонт.
– Трус, сталь его порази! Даже убивать не стал, просто подкрался и увел…
– Металл свидетель!
– отчаянно закричал Влад. Потрясая кулаками, он стоял на коленях перед Армаем.
– О чем ты говоришь?! Всего-то навсего нужно было вскрыть рану, вынуть осколок, промыть!.. А человека бросают в степи! Стальная птица упади на ваши кочевья, что же вы делаете?!
Армай слушал, недоуменно сдвинув брови и по-стариковски отвесив нижнюю губу. Потом медленно поднял голову, и глаза его прояснились.
– Я тебя вспомнил… - хрипло, с удивлением проговорил он.
– Ты вон кто…
Чага вскочила. Армай протянул нетвердую руку и, промахнувшись, взял Влада не за горло, а за плечо. Железные пальцы стиснули сустав, от боли потемнело в глазах, но тут быстро отступившая на пару шагов Чага взмахнула рукой. Фыркнул, слетая с ладони, сыромятный ремень, и гладкий дырчатый камень с хрустом ударил Армая в висок.
Железные пальцы разжались, словно с сожалением, и Влад, взявшись за плечо, со стоном ткнулся головой в кошму. Перетерпев боль, сел, придерживая поврежденную руку. Армай с проломленным виском лежал рядом. Чага сматывала ремень кистеня.
– Мертв?
– с ужасом спросил Влад.
– Он бы тебя убил, - сказала Чага.
– Не надо было призывать на кочевья стальную птицу… - Закусив губу, она поглядела на усмехнувшееся мертвое лицо Армая.
– Все равно ему уже оставалось недолго жить…
– Ты безжалостна, - тихо сказал Влад.
– А ты всех жалеешь, - хмуро ответила она.
– Но только почему-то все умирают от твоей жалости…
Они положили Армая в им же самим выкопанную яму и в две костяные лопатки засыпали ее, сняв брустверы и сровняв могилу со степью. Потом Чага расседлала зверей и провела их одного за другим по темному пятну свежего утоптанного грунта.