После осени. Поздняя РАФ и движение автономов в Германии
Шрифт:
Уже сейчас десятки тысяч людей переезжают на Запад. На заводах повсюду не хватает людей. Руководители смотрят на партию, партия безмолвствует. В коллективе по-прежнему нет оппозиционных движений, но собрания коллектива проходят в напряженном, пренебрежительном молчании. Заметно, что все ждут момента, возможности подключиться к зарождающемуся восстанию против условий труда.
Если демонстрации по понедельникам проходят в Лейпциге, то молитвы в соборе по понедельникам проходят в Магдебурге. Мы с Ханной идем туда. Там много народу. Мрачный интерьер собора освещен свечами. Мы с трудом пробираемся через атмосферу катакомб к трибуне. Один
«Пойдемте, пойдемте», — остракизмом говорю я. «Восемнадцатый век, вот мы и еретики». Мы отталкиваемся, неестественный голос заполняет собор до последнего уголка, подгоняя нас к выходу.
«Давайте помолимся за мирное объединение с нашими сестрами и братьями в Федеративной Республике Германия...». « Группа церковников в черных рясах преграждает нам путь к выходу. Я сердито пытаюсь прорваться, но они просто прижимаются друг к другу и держат меня, глядя мимо, как будто это пустяк.
«Не заставляйте меня участвовать в вашем танце мумии», — шиплю я в их безымянные лица и уже готов выбить себе дорогу кулаками. Ханна успокаивает меня. Наконец мы проходим и выходим. Перед башней раздаются фашистские листовки. Небесно-драматическое песнопение передается на соборную площадь через громкоговорители и некоторое время следует за нами по городу. Так я представляю себе контрреволюцию.
Когда свергают Эриха Хонеккера, она также открыто начинается на заводе. Все новые политические группы там. Демократическое пробуждение, Демократия сейчас, Объединенные левые, Социал-демократическая партия. Новый форум завоевывает доминирующее мнение. Выдвигаются требования увольнения директоров и функционеров, деполитизации завода, СЕПГ (или то, что от нее осталось) и профсоюз подвергаются массовым нападкам, часть рабочих бросает инструменты и марширует перед главным зданием. Генеральный директор упорно гребет между бурными волнами давления и требований, уступая здесь, спасая там, но в целом сохраняя бразды правления в своих руках. Страх и неуверенность воцарились на этажах управления, чья голова будет призвана следующей?
Есть иррациональные обвинения, дикие анонимные и открытые доносы, поведение толпы. Газета компании — это форум разума и неразумия. Все это настолько меня расстраивает, что я отказываюсь от своего общественного резерва по политическим вопросам и вступаю в борьбу. Иллюзия, небрежность, с которой все выбрасывается за борт, не имея даже представления о том, что придет на смену, выманивают меня из моего резерва, потому что я слишком хорошо знаю, что меня ждет. Мне больше нечего терять, потому что я не сомневаюсь, что через несколько месяцев вся власть снова будет принадлежать капитализму.
Я пишу следующую статью для корпоративной газеты «Мотор» газеты «Карл-Либкнехт-Ком-бинат»:
«Мыслить на
Коллега Шнелль, отдел социального обеспечения, беспартийный
В последнем «Моторе» было четыре статьи из «Нового форума».
И я взял с собой письмо Петера Шумахера. Я должен сказать, что «меня от них тошнит», говоря словами господина Киллингера. Хорошо известно, что у вас нет ответов на насущные проблемы нашей страны, даже нашей компании. С вашей политической «дальновидностью», которая смотрит не дальше, чем на соседний районный офис бывшего МФС, с вашей узколобой и догматичной политикой против СЕПГ-ПДС, это не является сюрпризом для любого думающего гражданина.
Коллега Киллингер, я хотел бы сказать, что вы спите с открытыми глазами, когда представляете себе возможность появления нового Шницлера, Наси, Штази и т.д. Оглянитесь вокруг. Оглянитесь вокруг? Возможно, вы заметите, как далеко уже зашло стремительное развитие в направлении интеграции с ФРГ.
уже. И это только начало необратимого развития. Развития, которое должно управляться социальными силами в нашей стране, способными сдерживать связанную с этим нестабильность и рост иррациональных элементов. Если этого не удастся достичь, то скоро в этой стране не останется ничего, что можно было бы праздновать.
В этом контексте я хотел бы обратить ваше внимание на статью в газете Volksstimme от 18 января 1990 г: ,... По мнению бывшего высокопоставленного американского дипломата Джорджа Кеннана, насилие в ГДР достигло такой степени, что четыре державы должны подготовиться к необходимости «создания переходного правительства...». Одним из способов предотвращения опасности было бы поддержание порядка в ГДР четырьмя державами — США, СССР, Великобританией и Францией. ФРГ должна участвовать в этом...».
Уважаемые коллеги Киллингер, Кельх и Вайгельт, в связи с этими возможностями я хотел бы посоветовать вам расширить ваши ящики для защиты Штази, Наси и конституции, включив в них ЦРУ, ФБР, БНД, Штаатсшутц и как бы они ни назывались. Несомненно, наши граждане скоро будут нуждаться в этом более остро. нуждаться в этом. Ваша недалекая, глупая «политика эксплуатации народного гнева» ради непонятных никому целей, полностью упускает суть проблем обновления общества!
Профсоюзный вопрос, острая проблема, которая в будущем будет связана с вопросом существования рабочего народа!
Проходят выборы, а рабочий народ не идет. Что такое с нашими рабочими, неужели они вдруг сошли с ума? Мы идем к свободной рыночной экономике в сапогах высотой в милю. Ясно: к капитализму! Без профсоюзной организации как рабочий народ сможет противостоять капиталу? Можно предвидеть, что нашими заводами больше не будет управлять ГД, прошедший социалистическую школу и все еще хранящий в своем сердце уголок стремления к единству экономической и социальной политики, а жесткий менеджмент, в центре действия которого такие понятия, как экономия затрат, получение прибыли, передача прибыли.
Со стороны работодателей забастовка означает: локаут, увольнение, вычет заработной платы. Нет профсоюза — нет взносов, нет забастовочного фонда. Какой вклад вы внесли в ориентацию рабочих по этим вопросам?
Петер Шумахер, однако, оказал большую услугу в этом вопросе. В разгар выборов он быстро выбил ноги из-под ног оставшегося кандидата в БГЛ! Браво! Тур де форс дезориентации и отравления! Носить форму заводских боевых групп — это