После падения
Шрифт:
Приносят новый гамбургер, без кетчупа, съедаю его почти целиком, хотя у меня нет аппетита. Зед платит за меня, что одновременно и приятно, и неловко. Хардин снова раздражается, когда Зед обнимает меня на выходе из кафе.
– Логан говорит, вечеринка уже в разгаре, – говорит Нэт, читая эсэмэску.
– Поехали со мной, – предлагает Зед и хмурится, когда я отрицательно качаю головой.
– Нет, я не иду на вечеринку. Тристан подбросит меня обратно.
– Я могу ее подвезти в общагу, все равно туда еду, – говорит
Я почти уже иду к нему, но, к счастью, Стеф перехватывает меня..
– Нет, мы с Тристаном ее подбросим. И Зед может поехать с нами, – с улыбкой говорит она Хардину.
Если бы взглядом можно было убить, Стеф рухнула бы на пол в ту же минуту.
Хардин поворачивается к Тристану.
– Ты же не хочешь ехать пьяным в кампус; полиция будет свирепствовать, раздавая штрафы, сейчас же пятница.
Стеф смотрит на меня, ожидая, что я скажу, но я не знаю, что возразить. Я не хочу ехать с Хардином вдвоем, но не хочу и заставлять ехать Тристана, когда он выпил.
Я пожимаю плечами и прижимаюсь к Зеду, ожидая, пока они разберутся.
– Прекрасно, давай подбросим ее и поедем веселиться, – говорит Молли Хардину, но он качает головой.
– Нет, ты поедешь с Тристаном и Стеф, – решительно говорит он, и Молли съеживается.
– Господи, давайте просто рассядемся по машинам и вперед! – стонет Нэт, доставая ключи.
– Да, поехали, Тесса, – заявляет Хардин.
Смотрю на Зеда, потом на Стеф.
– Тесса, – рявкает Хардин, открывая дверь машины.
Понимаю, что, если я не пойду, он потащит меня силком. Но почему он хочет быть со мной, если он сказал Стеф, что нам лучше не видеться. Он забирается внутрь и заводит двигатель.
– Все будет нормально, только напиши мне эсэмэску сразу, как доберешься, – говорит Стеф.
Кивнув, иду к машине. Любопытство сильнее меня, и мне интересно знать его намерения. Я просто должна узнать.
Глава 40
Как я всю неделю ни старалась избегать встречи с Хардином, я все же еду с ним в одной машине. Он не смотрит на меня, пока я залезаю и пристегиваюсь, а потом пытаюсь натянуть платье пониже. Мгновение мы сидим в тишине, затем Хардин выезжает с парковки. Единственное, за что я ему благодарна, что он не позволил Молли ехать с нами, – я скорее пошла бы домой пешком, чем наблюдала бы за тем, как она вокруг него вьется.
– Что, новый имидж? – наконец спрашивает Хардин, когда мы выезжаем на трассу.
– Ну да, Стеф решила попробовать поэкспериментировать со мной.
Упорно смотрю на проносящиеся мимо дома. В салоне негромко играет обычная агрессивная музыка.
– Немного перебор, ты не считаешь? – спрашивает он, и я стискиваю кулаки.
Значит, он собирается издеваться надо мной всю дорогу.
– Ты не обязан везти меня домой. – Я отворачиваюсь к окну, стараясь отодвинуться как можно
– Ежик, спрячь иголки; я просто хочу сказать, что твой макияж немного броский.
– Вообще-то, меня не волнует, что ты думаешь, но, учитывая твое отвращение к моему обычному виду, я удивлена, что тебе не нравится, когда я так выгляжу, – отрывисто отвечаю я и закрываю глаза.
Я выжата как лимон от общения с ним, а он еще сосет из меня последние соки.
Хардин тихонько смеется и выключает радио.
– Я никогда не говорил, что мне не нравится твой внешний вид. Твоя одежда, да, но я предпочитаю видеть тебя в жутких длинных юбках, чем в этом.
Он пытается объяснить, но ответ совершенно бессмысленный. Помнится, ему нравится, как одевается Молли, хотя ее наряд еще хуже, так почему мне нельзя?
– Ты меня слышишь, Тесса? – спрашивает он и, когда я не отвечаю, касается рукой моего бедра.
От прикосновения я дергаюсь и открываю глаза.
– Слышу. Просто мне нечего тебе сказать. Если тебе не нравится, как я одета, не смотри на меня.
Единственное преимущество общения с Хардином – то, что я могу говорить все, что приходит на ум, не опасаясь задеть его чувства, которых, по-видимому, у него нет.
– В том-то и проблема, понимаешь? Я не могу не смотреть на тебя, – произносит он, и мне хочется открыть дверь и броситься на дорогу.
– Ой, пожалуйста, не надо! – смеюсь я.
Я знаю, сейчас он наговорит мне хороших, нежных слов, чтобы было еще больнее, когда, забыв о них, он станет осыпать меня оскорблениями.
– Что? Это правда. Мне нравится твоя одежда, но косметики чересчур много. Обычные девушки наносят ее тоннами, чтобы выглядеть так же хорошо, как ты без макияжа.
Что? Он, кажется, забыл, что меньше недели назад обещал разрушить мою жизнь и что мы презираем друг друга.
– Ты ведь не ждешь, что я буду благодарить за комплименты? – усмехаюсь я.
Хардин несколько смущается; то он говорит мне, что не может не смотреть на меня, то сидит злой и мрачный.
– Почему ты не сказала им правду обо мне и Лэндоне? – спрашивает он, меняя тему.
– Потому что ты, очевидно, не хотел, чтобы они об этом знали.
– И тем не менее, зачем тебе хранить чужие тайны?
– Именно затем, что они чужие.
Он смотрит на меня припухшими глазами и слегка улыбается.
– Я не стал бы тебя обвинять, если бы ты рассказала, особенно учитывая то, что я сделал с Ноем.
– Да, но я – не ты.
– Нет-нет, ты совсем не я.
Он говорит все тише и затем замолкает на весь остаток пути. Мне тоже нечего ему сказать.
Наконец, мы въезжаем в кампус, и Хардин паркуется в самом дальнем от моей комнаты углу. Когда я тянусь к ручке двери, его рука снова касается моего бедра.
– Ты не хочешь поблагодарить меня? – улыбается он, но я качаю головой.