После похорон

Агата Кристи

Исключением был Тимоти Эбернети, энергично кивавший головой в знак согласия:

— Конечно, Ричарда никто не убивал! Не понимаю, как можно было поверить в такую чепуху. Просто Кора снова принялась за свои фокусы. Хотела вас попугать. Наверное, решила, что это будет удачная шутка. Хотя она и моя сестра, но должен сказать, что она, бедняжка, всегда была малость не в своем уме. Ну, что же, мистер, как вас, я рад, что вы пришли к правильному выводу, хотя, по-моему, Энтуисл тут слишком много на себя взял. В конце концов, если семейство было

уверено, что все в порядке…

— Но семейство не было уверено, дядя Тимоти!

— Что такое? — Тимоти сердито уставился на Розамунд из-под кустистых бровей.

— Мы вовсе не были в этом уверены. А как насчет тети Элен сегодня утром?

— Чепуха! — оборвала ее Мод. — Элен почувствовала себя плохо, спустилась вниз, позвонила доктору, а потом…

— Но она вовсе не звонила доктору, — настаивала Розамунд, — я спрашивала у него.

— Тогда кому же она звонила? — Голос Сьюзен звучал напряженно.

— Не знаю. — По лицу Розамунд скользнула тень досады. — Но можешь быть уверена, я обязательно узнаю.

Эркюль Пуаро обосновался в беседке, выстроенной в викторианском стиле. Он извлек свои внушительные карманные часы и положил их на стол перед собой.

Пуаро объявил, что уезжает двенадцатичасовым поездом. До отъезда еще оставалось время.

Беседка просматривалась из большинства окон дома. Безусловно, вскоре кто-нибудь появится, и, быть может, даже не един.

Он ждал — а над его головой паук, притаившись в паутине, поджидал неосторожную муху.

Первой явилась мисс Джилкрист. Она говорила не очень связно и явно нервничала.

— О мсье Понталье, простите, я никак не могу запомнить ваше другое имя. Я решила прийти и поговорить с вами, хотя мне это так неприятно. Но я чувствую, что это мой долг после того, что случилось сегодня утром с бедной миссис Лео. Но мне, право же, так не хочется… Она была так добра, нашла мне место у миссис Тимоти и все такое. Вот почему я не хочу показаться неблагодарной. Она столько для меня сделала: подарила мне ондатровый жакет миссис Ланскене — он сидит прекрасно, и сразу даже не заметишь, что мех чуточку вытерся, — а когда я хотела вернуть аметистовую брошь, она не взяла…

— Вы, я полагаю, — мягко сказал Пуаро, — имеете в виду миссис Бэнкс?

— Да, видите ли… я… — Она умоляюще посмотрела на него и наконец, решившись, выговорила, словно в холодную воду бросилась:

— Я подслушивала… В тот день, когда мистер Эбернети приехал навестить свою сестру. Понимаете, мне было так интересно. Когда не имеешь собственной семьи или друзей, естественно, начинаешь интересоваться жизнью других, особенно если они живут бок о бок с тобой.

— Разумеется, это вполне естественно, — подбодрил ее Пуаро.

— Я знаю, что подслушивать некрасиво, но я… Короче говоря, я слышала, как он сказал ей что-то вроде: «С Тимоти разговаривать бесполезно. Но я подумал, что стоит, пожалуй, поделиться с тобой, Кора. И хотя ты всегда любила разыгрывать из себя простушку, на самом деле

здравого смысла у тебя более чем достаточно. Итак, что бы сделала ты на моем месте?» Я не совсем расслышала, что сказала миссис Ланскене, но уловила слово «полиция», и тогда мистер Эбернети вроде бы рассердился и произнес очень громко: «Не забывай, что речь идет о моей родной племяннице». Тут на кухне что-то убежало, и мне пришлось поспешить туда, а когда я вернулась, они говорили уже о другом. Но я не хотела об этом рассказывать, и, я уверена, миссис Ланскене тоже предпочла бы, чтобы я промолчала! Но после этого случая с миссис Лео…

О мсье, даже вы, кажется, думаете, что это просто совпадение. Но это не так! Пуаро с улыбкой сказал:

— Да, это не совпадение. Благодарю вас, мисс Джилкрист, вы очень помогли мне.

Пуаро, надеясь, что ему удастся выслушать и другие доверительные признания, поспешил отделаться от мисс Джилкрист, что удалось ему не без некоторого труда

Инстинкт не обманул его. Не успела мисс Джилкрист удалиться, как в беседку буквально ворвался Грегори Бэнкс

— Наконец-то! — воскликнул он. — Я уж думал, эта идиотка никогда не уйдет. Я пришел сказать, что вы не правы во всем, что говорили сегодня утром. Ричард Эбернети был убит. Я убил его.

Эркюль Пуаро не выразил ни малейшего удивления.

— Значит, вы убили его? Как?

— Мне это было нетрудно. Я мог свободно раздобыть до двадцати веществ, способных отправить его на тот свет. Труднее было придумать, как заставить его принять яд, но я и с этим справился. При этом мне даже не было необходимости находиться здесь в тот момент.

— Умно.

— Да, — Грегори с горделивой скромностью потупил взор, — льщу себя надеждой, что это было придумано оригинально.

Пуаро спросил с интересом:

— А почему вы убили его? Из-за денег, которые должны были перейти к вашей жене?

Грегори был возмущен:

— Нет, конечно, нет! Это он, Ричард Эбернети, думал, будто я женился на Сьюзен из-за ее денег. Он гордился и восхищался ею, но презирал меня. Я, видите ли, не так одевался, не так говорил! Он насмехался надо мной, не в лицо, конечно, внешне он всегда был очень любезен. Но я знаю, что я ему не нравился.

— Весьма возможно, ну и что?

— Если кто-то осмеливается так обращаться со мной, это не может сойти ему с рук. Была Одна женщина… она нагрубила мне. Знаете, что я сделал?

— Да.

— Значит, вам известно об этом случае? Она чуть было не умерла. — В голосе Бэнкса звучало глубокое удовлетворение. — Ричард Эбернети задирал передо мною нос, и что произошло с ним? Он мертв.

— Весьма квалифицированное убийство. Но почему вы рассказываете об этом мне?

— Потому, что вы сказали, что он не был убит. Я должен был показать вам, что вы не так уж умны, как воображаете, и кроме того…

Грег внезапно рухнул на скамью. Его лицо изменилось. Казалось, он был охвачен каким-то экстазом.