После полуночи
Шрифт:
– Не говори глупостей. Как я могу сейчас пойти спать? Я так люблю Роберта. Поищем вместе.
Взгляд Сета обежал комнату – стены были выкрашены в персиковый цвет, с картинами в рамках, которые явно рисовал ребенок, вязаное покрывало… и замер на настольной лампе, стоявшей возле кровати. Конверт лежал прямо на ножке лампы. Сет взял его и подал Кейт.
«Эмилии».
Только один Ишмару называл ее так.
Она открыла конверт.
«Мы в лесу, возле госпиталя. Не думаю, что он выдержит здесь до утра. Он выглядит таким слабым. Не то, что ты. Иди ко мне. Найди меня».
Сет
– Скотина! – И повернулся к двери.
– Нет! – Кейт успела опередить его. – Ему нужна я. Если он увидит тебя, то убьет его. Только я могу пойти к нему.
– Что ты такое говоришь? Я не позволю тебе пойти одной.
– Что тут происходит, Кейт? – спросила Чарлин, когда они прошли мимо нее.
– Не предпринимай ничего, – коротко ответила Кейт, не вдаваясь в объяснения. – Ты поняла? Ничего!
– Ты собираешься сказать мне хоть что-то об отце? – спокойно спросил Сет, когда двери лифта за ними закрылись.
Что толку говорить? Сейчас это не имело ни малейшего значения. Хотя на какое-то время могло отвлечь.
– У него болезнь Альцгеймера. Старческое слабоумие.
– Боже!
– Он безнадежен, – Кейт пыталась придать своему голосу твердость. – И ведет себя как ребенок. С ним может справиться даже таракан, а не то что Ишмару.
– Ты же сказала мне, что он умер.
– Он так хотел. Через его руки прошла не одна сотня больных этой болезнью. Кому, как не ему, было знать, как протекает она и в каких формах. И насколько это безнадежно. – Кейт облизнула губы. – Ты должен понять. Мой отец был необыкновенным человеком. Добрый, внимательный, с необыкновенным чувством ответственности. Его окружало столько друзей. Любивших и уважавших его. И он не раз повторял, что болезнь Альцгеймера всегда приносит трудности не столько самому больному, сколько членам его семьи. Ему было невыносимо думать о том, во что это превратится для нас. Чтобы Джошуа видел его выжившим из ума?! Он не хотел, чтобы хоть кто-то узнал об этом. Пусть все запомнят его таким, каким он был, – это было его желание.
– И ты устроила поддельные похороны?
– У меня не было другого выбора. Он даже не сказал мне о том, что заболел, пока вдруг не исчез в один прекрасный день. Пайнбридж – госпиталь, в котором он вел больных. И однажды по дороге домой он заблудился и не мог понять, куда же ему ехать. Тогда он свернул в сторону с дороги. Я нашла его в машине два дня спустя. И тогда он лег в другой госпиталь. В его карте было записано, что у него рак. Так он задумал. Это был его план. Когда я пришла, он перечислил по пунктам, что я должна сделать. И заранее договорился с главным администратором Пайнбриджа, чтобы тот помог мне организовать все.
– И тот согласился?
– Они все любили и уважали его. Поэтому он назначил уход за ним тем людям, которые никогда не видели его прежде. А потом… Он так изменился, что уже никто не смог бы… Его не узнать. Прежде он был таким быстрым, стремительным. Сейчас осталась только его тень…
Дверь лифта открылась, и Сет увидел главный выход.
Кейт остановила его жестом руки.
– Нет, здесь есть задний
– Ты хорошо знаешь эти места?
– Да. – Она пошла к ничем не примечательной двери. – Даже когда мы больше не могли с ним разговаривать, я приезжала каждую неделю, чтобы посмотреть на него, узнать у врачей, как идут дела.
– Не представляю, как ты могла пережить все это.
– И моему отцу невыносима была эта мысль. Поэтому он и пошел на это. Покончить жизнь самоубийством ему не хотелось. – Кейт с трудом сглотнула. – Поэтому он взял с меня обещание: устроить похороны и забыть о нем навсегда.
Сет покачал головой:
– И он поверил, что ты сделаешь, как он просил?
– Может быть. Не знаю. Я все выполнила, как он сказал. Устроила похороны. Получила деньги по наследству и заплатила за уход за ним. И никому не сказала о том, что произошло на самом деле.
– Но ты же не могла оставить его здесь одного?
– Неужели ты не понимаешь? Конечно же, нет! Я любила его. И не могла оставить его. Первый год я навещала его каждую неделю. На следующий год ему стало значительно хуже. Он уже перестал узнавать меня. Но все равно чувствовал, что я по какой-то причине не должна навещать его. – Слезы хлынули у нее из глаз. Это все еще продолжало ранить ее. Господи, как же ей было трудно. – Он начинал кричать. Поэтому я старалась не показываться ему на глаза. И если заходила к нему, то не чаще чем раз в месяц.
Сет крепко обнял ее за плечи.
– В первый год он начал писать книгу. Это так вдохновило его. Работа шла необыкновенно плодотворно. А на следующий год ему с трудом удавалось разобрать несколько слов из текста. Представляешь, что это означало для него? И для меня тоже?
– Могу себе представить.
– Нет. Не можешь. Никто не может, кто не видел его до того и после того.
– А как тебе удавалось скрывать эти визиты от Филис?
– Обманывала ее. Я так наловчилась врать за эти годы.
– Господи, как только ты смогла вынести все, не признавшись никому?
– Я пообещала ему, что никто не узнает об этом. Ни одна живая душа…
Она остановилась на последней ступеньке и окинула взглядом лес. Ровная полоска луга тянулась от здания до леса, который всегда выглядел таким зеленым, мирным и спокойным. Но только не сегодня. Там ее поджидал Ишмару.
– Позволь мне пойти следом за тобой, Кейт.
– Не могу. Ишмару убьет его. Стой здесь.
– Проклятье, но я не могу оставаться здесь.
– Можешь, – с силой произнесла она. – Иначе я никогда не прощу тебя.
– Тебе не представится такой возможности, если он убьет тебя. Поверь мне. Я справлюсь с ним.
Она покачала головой.
– Я все равно пойду, несмотря на запрет. Но будет лучше, если мы продумаем с тобой, как действовать заодно.
Кейт поняла, что ей не удастся переубедить его. Он все равно пойдет следом за ней. А Ишмару не должен видеть ее с кем-либо.
– Дай мне десять минут до того, как ты выйдешь отсюда. Пройти напрямик через лужайку я не могу. Это слишком заметно. Мне придется пробраться в обход. И уже оттуда я постараюсь найти, где твой отец.